Он терпеливо ждет, продолжая улыбаться.

— Понимаете… — понижаю голос до доверительного шепота. — У меня есть вот это…

Кладу на стойку ключ-карту, и моя рука выглядит жутко бледной и бескровной.

— Да, — поправляет он очки. — Это карта для наших электронных замков. Вам показать, как пользоваться?

— Нет… понимаете, — прячу глаза, начиная багроветь и лепетать. — Я поднялась, а хозяина… дома нет. Но он мне очень нужен, потому что…

Черт, черт, черт…

Посылаю ему полный отчаяния взгляд, очень надеясь на то, что у него есть дочь моего возраста или хотя бы около того.

Опустив руку, кладу ее на свой живот, и хрипло повторяю, позволяя глазам увлажниться:

— Он мне очень нужен…

— О… — бросает быстрый взгляд на холл за моей спиной консьерж.

По моей щеке бежит слеза. У меня отваливаются ноги. Я голодная. Голодная настолько, что готова свалиться в обморок. Так что добавляю к этой слезе еще одну.

— К сожалению, я тут ничем не могу помочь… — начинает нервничать мужчина. — Может вам воды? Вы что-то бледненькая.

— Я… — глотаю слезы, облизывая пересохшие губы и заглядывая в его глаза. — Мне хотя бы узнать его имя… понимаете? Я не знаю, что мне делать… — сжимаю узел пояса на животе, слегка качнувшись.

— Не положено… — бормочет бедолага, начиная что-то перекладывать с места на место под своей стойкой.

— Я никому не скажу… я… клянусь, — шепчу в сердцах. — Пожалуйста, помогите. Я не знаю, что мне делать… он должен хотя бы узнать об… об этом… — глажу свой живот, чувствуя горячие дорожки слез на щеках.

Минуту спустя, холодный мокрый ветер остужает их. Утираю рукавом пальто нос, хлюпая им по инерции, и суетливо разворачиваю аккуратно сложенный вдвое клочок белой бумаги.

Читаю три раза. А потом еще три.

“Роман Гец”

Скомкав бумажку, выбрасываю ее прямо на тротуар и, собравшись с силами, пытаюсь понять, как мне найти метро.

Запах растворимого кофе бодрит меня ровно настолько, чтобы держать глаза открытыми. Закинув в рот омлет, жую его, бездумно глядя в стену. Я проспала почти десять часов и все равно не выспалась. Мне не привыкать спать в одном помещении с посторонними людьми, я занимаюсь этим с шестнадцати лет. С тех пор, как мой отец повторно женился, и нашу квартиру оккупировали новые “родственники”. Но в этот раз все сложнее, потому что парень Марины… он меня ужасно нервирует.

Он из той породы людей, которым доставляет удовольствие ставить кого-нибудь в неловкое положение. Своими вопросами или замечаниями вроде — как дела на работе? Хотя он прекрасно знает, что до недавнего времени никакой работы у меня не было.

— Привет, Юлек, — вваливается он в маленькую кухню, голый до пояса.

— Привет, — резко отвернувшись, делаю глоток из кружки и смотрю в окно, за которым со вчерашнего дня поливает дождь.

Воспоминания о вчерашнем дне преследуют меня, на какой бы бок я не перевернулась этой ночью. И прежде всего потому, что мое тело все еще не очухалось от… от… такой интенсивной эксплуатации.

Боже, что я несу?

— Приготовишь мне бутерброд? — возникает Игорь за моей спиной.

Бросаю свой кофе недопитым.

Он громадный качок, и не очень далекий, хотя наверное об этом не догадывается. Его тело не нравится мне также, как и он сам.