– Дождись Клеща, берите челнок, и там до своих чтоб не останавливались. Только не как лоси по подлеску, а тихо чтоб! Медведю всё про эти огороды и расскажешь, понял? – он почесал бороду. – Похоже, не так что-то там пошло. Или, наоборот, так. Но пусть уж тогда сам Медведь и решает.

– Ну так, взяли бы его с бабой и поговорили по душам! – снова подал голос обидевшийся то ли на свою глупость, то ли на подзатыльник Вощаник. – Вот и узнали бы, чего он тут высматривал…

Связка веников, которыми был обвешан Полоз, колыхнулась от его смеха.

– Ну да, он бы тебе рассказал. И показал. Да ещё добавил. Так, что ты бы и внукам поведал, коли бы дожил. Ты ещё возьми его.

– Да чего я, с калекой колченогим не сладил бы? Совсем уж меня за сопляка держите, дядька Полоз… – вконец обиделся молодой.

– Этот колченогий тебя враз на ремешки распустит и вокруг брюха узелком повяжет. А то и просто перестрелял бы нас, как тех перепелов, на подходе ещё. Ты хоть знаешь, кто это был? – не дождавшись ответа, он пояснил: – Макар это, из Еловичей который. Десятник в прошлом, а сейчас оружейным обозом в сотне ведает. Уразумел? На такое место дураков или слабаков не ставят, – добавил Полоз уже задумчиво. – Вот только в толк не возьму, чего он тут хотел? Не огороды же впрямь присматривал? И бабу свою пустил ходить без опаски – значит, понимал, что не резон нам себя обнаруживать.

Кикиморник опять озабоченно полез в бороду, прикидывая что-то про себя.

– Макар, похоже, приехал дать понять, что знают про нас в Ратном, – наконец проговорил он, качнув головой. – Или Гордей их не убедил, или ещё что, но говорить с нами они не отказываются. Иначе сотник других людей послал бы по наши головы. Стало быть, сам староста и придёт, больше некому. А коли так… Кстати… – оборвал он сам себя, – а кто тот лось, которого баба высмотрела, а? – Кикиморник строго взглянул на сразу поскучневшего Вощаника.

– Так Клещ поутру уток набил, вот я и полез достать… Пустая болтушка уже в горло не лезет. Кто ж знал, что баба эта припрётся, – похоже, парень уже предчувствовал порку, но отпираться не посмел.

– Вот и подумаете о том на пару, когда лозины своим задом полировать будете. И кто чем думал, и чем зудение в голове утоляется. Мы на базу, а ты, боец лихой да умелый, как Клещ вернётся, сразу через болото! Исполняй!

– Есть! – разом изменившимся голосом отчеканил Вощаник.

– Время, конечно есть… Ежели послал упредить, стало быть, понимает, что никто из болота по его свистку не вынырнет, значит, подождёт, пока тот, кто надо, сюда явится. А потом или сам пожалует, или пришлёт кого для разговора. Сам, наверное. Всё ж они с боярином нашим не друзья-приятели. Дело-то щекотливое… – рассуждая сам с собой, Кикиморник скрылся в подлеске.

Бегать Тимка умел. Считал, что умел. В слободе за короткое время, отпущенное подмастерьям на отдых, он успевал много: смотаться на конюшню к жеребятам, сбегать на луг покататься на лошадях, наведаться в ближний лес на предмет обнаружения гриба или какой-нибудь ягоды, обязательно собраться с мальчишками на старой кузне, испытать очередную конструкцию или проверить что-нибудь из идей, стопудово смотаться на флюгер – проверяли его мальчишки ежедневно, прикидывая, что к нему можно ещё присобачить, временами – отчитаться за проделанную ещё позавчера (да кто её помнит-то!) шалость, получить втык и ещё на речку успеть.