– Семён, – буркнул Тимофей. Андрей покачал головой.

– Не верно. А ты что скажешь?

– В любом десятке главный урядник, – ровно ответил Семён.

– Хорошо, – кивнула Арина и продолжила: – Кто может разрушить власть урядника?

– Десяток, – ответил Семён, но, увидев отрицательный жест Немого, поправился: – Ну, кто-то из десятка.

– Не верно, – продолжила наставница и обратилась уже к Тимофею. – А ты что скажешь?

Тимка задумался. Похоже, он начал понимать, чего от них хотят наставники.

«С властью даже дядька Журавль играть остерегается, он даже на папку ругался, что легкомысленно к старшинству относится. Значит, именно тут Семён и накосячил. Хм… Не, раз нас двоих тут поставили, значит, оба и накосячили. Только я-то в чем? Я во власть тут не лезу».

– Власть урядника первее всего разрушит сам урядник? – предположил он.

– Не, ну ты погляди на них, – делано удивился Тит. – На двоих как раз одна голова получается. А не подскажете нам, кто может не дать уряднику разрушить его власть?

Тимка и Сенька переглянулись и чуть ли не хором ответили:

– Урядник.

Немой медленно кивнул и указал кнутом на Тимку, а потом на Семёна.

– Так в чём вина Семёна? – спросила у Кузнечика Арина.

Тимка поразмыслил.

«Ага, прям сейчас я вам и скажу, что Семён десяток профукал. Хренушки!»

Он быстро стрельнул глазами на Арину и Тита.

– Я помог уряднику Семёну упустить власть над десятком, – выдал он, честно глядя в глаза Титу.

Арина чуть улыбнулась, Андрей дёрнул головой.

– Опять двадцать пять, – произнёс отчего-то развеселившийся наставник Тит и продолжил игру, обратившись к Семёну: – Ну, а ты что?

– Я разрушил власть в десятке, – и, повесив нос, совсем тихо добавил: – За такое отнимают командование.

– За такое во взрослом десятке, бывает, и убивают, – прогудел Прокоп. – Смотря что десятник наворотить успеет. Ты вот в драку полез, а значит, контроль над своими людьми потерял полностью. А за спиной у тебя, между прочим, десять унотов с самострелами стояли. Хорошо, Лёнька и Лёха своё дело знают, а то был бы сейчас тут не Кузнечик, а ёжик.

«Так вон куда дело шло? Вот отчего наставники перепугались: если бы в драку кто другой полез, так гонцы бы и не дёрнулись, а так ведь могли и вправду ёжиком сделать. Меня, похоже, пронесло, а Сенька за такое и правда слететь может».

– Ну, ошибся, с кем не бывает, – пробурчал Тимка, ковырнув носком пол, и попытался съехать к теме урока, отвлекая наставников от оказавшейся стрёмной ситуации. – Так понял же.

– Ошибка? – удивился Филимон. – Ошибка, значит. Вот боярич сделал ошибку, и его уноты тебя таки положили. Завтра сюда придёт Медведь, что мы ему скажем: звиняй, ошиблись? Ну так он и ответит – ну да, ну да… И к утру тут останется только пепелище. Ошибка командира – она хуже предательства. Да любого десятника спроси, да вот хоть здесь – помните вы свои ошибки?

Прокоп покачал головой.

– После того как первый раз посмотрел в глаза матери, которая сына похоронила, понял, что ошибки у меня нет. Есть вина. Сейчас вы вдвоем чуть крепость дымом не пустили. Это ошибка или вина?

– Вина, – не поднимая глаз, прошептал Семён.