Идти стало ощутимо легче, и я направился в сторону заброшенного армейского блокпоста, откуда удобнее всего было попасть на Свалку. Шел я медленно, к чудесам местным еще не совсем привык, да и осмотреться не мешало.
Аномалии попадались гораздо чаще, небольшие своры слепых собак бродили по округе, выискивая тушканчиков — основу своего обычного меню. Еще один вывих эволюции: местная разновидность мыши-полевки, размером со среднюю крысу, с острыми зубками и неожиданно громим, басовитым рыком. Меня собачки сторонились, я не был болен, и запах оружейного масла давал им понять, что связываться со мной не стоит.
Пара кабанов рылась в корнях деревьев, но я знал, что это скорее рудиментарный рефлекс — местные дикие свиньи сменили рацион, теперь они поголовно предпочитали мясо. Жрали не все подряд, а только «псевдосвиней» — шары колышущейся бурой плоти, с маленьким ротиком, полным острых мелких зубов, и круглыми, с чайное блюдце, рыбьими глазами. В памятке сказано, что это мутировавшие домашние свиньи. За годы, что хрюшки подъедались в Зоне, их ороговевшие копыта превратились в зазубренные хитиновые лезвия, на которых мутант передвигается очень шустро. Порой молниеносно. Но голос и повадки остались в целом свинячьи: жрет все без разбора, нападает на всех, кого сочтет слабее себя…
Неожиданно заработал сканер, оторвав меня от созерцания причуд местной фауны. На частоте, которую используют как общий канал, я услышал искаженный статикой помех, срывающийся мужской голос:
— SOS. Это Богдан Лесник… Группа бандитов напала на мою дочь, за старым армейским КПП…. Долго она не продержится… бандитов восемь душ, автоматы и дробовики. Военные в помощи отказали… Старатели, кто рядом, помогите. Не забуду. Даю координаты.
Так, приехали с орехами. Значит, все-таки не обошлось без приключений! А девочка молодец — держит бандюков уже час. Невероятно. Надо ответить папаше, раз других желающих почистить карму поблизости нет. Выделив частоту Лесника, я отстучал ему текстом, что нахожусь недалеко и постараюсь помочь. Подписи я не оставил. Никто больше на просьбу Дашиного отца не отозвался.
Скинул РД и контейнер, замаскировал их ветками как можно тщательнее. Натянул на лицо «душегубку», чтобы все было как положено, и двинул в сторону дороги. А с шапкой — это снова рефлекс, оставшийся с войны. Много народу сгинуло именно так: противник целится в белое пятно лица, выделяющееся, как маяк, на фоне более блеклых красок местности. Мне хватило одной, расплющившейся о камень, духовской пули, чтобы больше никогда не отсвечивать босым рылом ни в городе, ни в «зеленке».
Перебросив автомат на грудь, аккуратно, чтоб не лязгнул, передергиваю затвор и рысью мчусь к КПП. Хлестко защелкали выстрелы. Два раза глухо бухнули разнокалиберные дробовики, в ответ снова щелкнул звонкий одиночный выстрел из Дашиного «вальтера». Послышался пронзительный визг и на высокой ноте оборвался. Поголовье бандюков, чувствую, сократилось. Это нормально. Это даже очень хорошо.
Миновав шлагбаум, я вбежал в караульное помещение и, пригнувшись, вышел на дорогу, ведущую на Свалку. Картина боя мне стала ясна почти сразу. Двое бандитов тормознули Дашину телегу, произошел короткий обмен мнениями, в ходе которого оба бандита получили по серии типа «грудь-голова», после чего явно привычная коняга отошла за перевернутый на бок остов КамАЗа, что лежал слева на обочине дороги. Где и стояла сейчас. Выстрелов она не боялась, только нервно прядала ушами и мотала головой. А ее боевитая хозяйка ловко перемещалась между деревьями, постреливая в пытающихся взять ей живьем семерых бандитов. Мне было видно, как трое, прячась за сваленными справа штабелями железобетонных монтажных коробов, ведут по деревьям, где укрылась Даша, беспокоящий огонь. А еще четверо связывали девушку боем, не давая уйти под прикрытие караульного помещения. Спасала Дашу только невозможность обойти ее с флангов: справа была гора радиоактивного мусора, и бандиты не могли разместить там стрелка, а попытки обойти ее слева она умело пресекла: когда бандитов было еще восемь, один попытался перебежать через дорогу и был застрелен.