Утром, собрав трофейные стволы и позавтракав, я поднялся наверх, чтобы совершить определенные действия с ненужным мне излишком огнестрельного оружия.

Было прохладно, туман стелился по равнине и меж холмов. Только на главной улице деревни новичков он нехотя таял, отступая за околицу.

Внезапно я заметил нечто новое и весьма примечательное: возле крыльца «тошниловки» стояла настоящая телега! Именно реальная телега, а не какой-нибудь дряхлый автомобиль, который городские жители могут иронически обозначить этим словом. В телегу была запряжена лошадь серой масти с удивительно красиво заплетенной в косички черной гривой. Лошадь пофыркивала и перебирала копытами. Ей у новичков не нравилось. Возле телеги суетился хозяин местной ресторации, о чем-то негромко говоривший с невысоким человеком в добротном старательском комбинезоне расцветки «поздняя осень» и вязаной шапочке.

Я кивнул хозяину корчмы и подошел к лошади. В кармане у меня всегда есть пара сухарей, наличие коих объясняется привычкой, закрепившейся еще со времен срочной службы в армии. Когда долго где-то сидишь и при этом не из курящих, лучше занятия, чем погрызть сухарь, нет.

Вынув один ноздреватый кусок с обгоревшей аппетитной корочкой, я разломил его на части и протянул на открытой ладони к лошадиной морде. Коняга радостно фыркнула, учуяв съестное, потянулась вперед, от чего повозка ворохнулась, и осторожно взяла сухарь теплыми мокрыми губами. С аппетитом сжевав, подалась ко мне за добавкой, сдвинув телегу на два шага вперед.

Хозяин телеги резко обернулся в мою сторону, и я увидел, что это скорее хозяйка. А если быть более точным — молоденькая девушка лет девятнадцати-двадцати. Загорелое лицо с высокими скулами, светло-серые, внимательные глаза, прямой аккуратный нос, правильно очерченная линия рта, губы не полные, но и тонкими их не назовешь. Лицо скорее овальное, нежели круглое. Коротко стриженные волосы, светло-русые, что можно было понять лишь по отдельной пряди, выбившейся из-под шапки. Росту в девушке было метр шестьдесят пять, но чувствовалась некая упрямая сила, какая обычно так и сквозит из невысоких людей. И голос оказался под стать внешности — звонкий и… злой:

— Эй, ты чего кобылу дразнишь?! Иди, куда шел!

При этом рука девушки упала вниз с профессиональной небрежностью, и я заметил набедренную тактическую кобуру и узнаваемые обводы рукояти германского Р99.[33] Штука надежная, даже красивая, пусть и не из дешевых. Скорострельность и точность боя делают этот пистолет очень опасным оружием на небольших дистанциях, а обрезиненная рукоять не скользит в руке. У незнакомки был шестнадцатизарядный вариант, под девятимиллиметровый «парабеллумовский» патрон. От мутантов и зверья это не самая лучшая защита, но я подозревал, что пистолет предназначался только для двуногой дичины. Наверняка где-нибудь под рогожей в телеге припрятан дробовик или обрез охотничьего ружья.

— Прошу прощения, просто никогда не видел живой лошади, только по телевизору. А здешних зверей с рук не покормишь.

Надо было разрядить обстановку. Поэтому я не стал улыбаться, а развел руки в стороны в знак своих сугубо мирных намерений, показывая, что ничего, кроме сухаря, не держу. Плюс постарался придать своей маловыразительной физиономии сугубо нейтральное выражение.