– Без тебя я никуда не пойду.

Оценив обстановку, Реннарте холодно улыбнулся своими узкими губами:

– Думаю, при сложившихся обстоятельствах мы не станем его задерживать.

Итильдин дрожащими руками начал натягивать одежду. Файриз дернулся было, но советник успокаивающе положил ему руку на плечо и прошептал что-то на ухо.

Альва, все еще кипящий от злости, взял Итильдина за руку и вывел его из беседки. Реннарте прислонился к косяку, скрестив на груди руки, и насмешливо сказал:

– Не стоит все принимать так близко к сердцу, любезный Ахайре. Все когда-нибудь случается в первый раз, даже измена возлюбленного. – Тут он посмотрел на Итильдина и добавил: – Надеюсь, в следующий раз у нас будет больше времени, дорогой!

И тогда молодой кавалер ударил его со всей силы в челюсть, так что советник рухнул, как подкошенный, на пол. Энкина молча кинулся на него, подняв саблю, и они сошлись в яростном поединке.

Прибежавшие на крик Реннарте гвардейцы как раз успели увидеть, как окровавленная шпага кавалера Ахайре вышла из спины принца Файриза, тот пошатнулся и осел на землю. Он был мертв. Гвардейцам не оставалось ничего другого, как арестовать кавалера Ахайре и препроводить его в тюрьму, где он лишился сознания от потери крови из двух ран, нанесенных ему принцем. Приглашенный врач перевязал его и заверил, что серьезной угрозы здоровью кавалера Ахайре нет, но порекомендовал не беспокоить раненого до утра.

Глаза короля смотрели на него с укором и горечью.

– Альва, ты понимаешь, что ты наделал? Ты убил заложника, за которого я поручился своим словом.

– Я сожалею, государь. Это вышло случайно, словно демон направил мою руку. Я не хотел его убивать. Он негодяй и насильник, но видит бог, я не хотел его убивать.

– Тем не менее он умер от твоей руки.

– Я защищал свою жизнь. Он чертовски хорошо дерется, я не смог ни ранить его, ни выбить оружие.

– Ты сам спровоцировал его на драку, когда ударил Реннарте. Боже праведный, Альва, как ты мог в такое ввязаться? Реннарте все мне рассказал, я понимаю твои чувства, но это тебя не оправдывает! Ты же разумный человек! Господи, Альва… – Король Дансенну вдруг обнял его и прижал его голову к своей груди. – Ты пронзил не только сердце Файриза, но и мое. Я-то думал, что могу тебе доверять… А ты из-за глупой ревности перечеркнул всю свою жизнь! Может снова начаться война, ты это понимаешь?

Боль в голосе Даронги была невыносима. Почему он всегда причиняет страдания тем, кто его любит?

– Простите, государь! Я виноват и готов отвечать по закону за то, что сделал. Но пусть Реннарте тоже ответит! Дайте мне поговорить с Итильдином или расспросите его сами. Я уверен, что они его принудили, иначе я никогда бы не взялся за оружие.

– Реннарте говорит, что Итильдин пошел с ними добровольно.

– Он лжет, государь.

– Ты говоришь об уважаемом человеке, моем первом советнике! Он был настолько великодушен, что даже попросил для тебя снисхождения, несмотря на то, что ты убил его возлюбленного. «Я не могу его простить, государь, – сказал он мне. – Но бог требует, чтобы мы проявляли милосердие». Его единственная вина в том, что он приглянулся твоему любовнику, Альва!