Белла закричала. А Чарли все повторял и повторял свои движения, он был горд победой и не желал останавливаться на достигнутом. И хотя для Беллы это было насильственным вторжением в святыню, с каждым входом Чарли она все больше и больше упивалась ощущением новизны и силы. Ей было больно, но она надеялась на скорое облегчение, Чарли тем временем завоевывал все больше и больше пространства.

Читатель согласится со мной, что ce n’est que le premier coup qui coute[1], но quelquefois il coute trop[2].

Наши любовники были настолько поглощены друг другом и захватившим их удовольствием, что совсем не задумывались на эту тему. Они хотели лишь вместе завершить жаркие совместные движения.

Все существо Беллы целиком растворялось в этом слиянии, тело дрожало, из горла вырывались прерывистые восклицания, она приподнималась навстречу и, судя по всему, была полностью удовлетворена. Чарли был готов на любые сумасбродства, настолько распалили его крепкие мышцы Беллы и влага ее лона. Она сильно сжимала член и вместе с тем нежно его обнимала. Ствол проходил все глубже и глубже, и вот уже два шара приникли к ягодицам Беллы. Оставалось только упиваться наслаждением, потому что проникать дальше было некуда.

Ее накрыла дрожь, вожделение сводило с ума, и с каждым движением она все больше и больше возбуждалась. Твердый жаркий член дарил незабываемые ощущения, она вскинула руки в приливе страсти и тут же, полностью удовлетворившись, вытолкнула из себя Чарли. Она лежала в объятиях своего любовника, стонала еле слышно и щедро заливала Чарли своей горячей жидкостью.

Чарли возбудился снова, как только увидел, что стало с Беллой, что сделало с ней наслаждение. Стремительно направив свой член к нежным губкам девушки, он всадил его целиком, потом подался назад и начал ласкать вход головкой.

Белла в экстазе закричала, а Чарли в то же мгновение почувствовал дразнящее, захватившее его напряжение. Тело сделало свое, и Чарли упал на грудь Беллы, даря ее чреву обильную струю юности. Белла, чувствуя, как щедрое семя оросило ее лоно, в порыве благодарности застонала, а Чарли в свою очередь закричал и закатил глаза, поставив точку в этом сладострастном спектакле.

Крик этот стал своеобразным сигналом к совершенно неожиданному действу. Неясная человеческая фигура вышла из-за кустов, и удовольствие нежных любовников резко пропало.

Чарли отпрянул от этого привидения, будто от змеи, поспешно вынув член из теплого местечка.

Белла втиснулась в злополучную скамью, закрыла лицо ладонями и боялась проронить хоть слово. Кровь застыла у нее в жилах, но она все еще пыталась сохранять присутствие духа.

Мужчина стремительно подошел и велел Чарли привести в порядок свою одежду.

— Что ты натворил, бесстыдник? — процедил он сквозь зубы. — Неужели ничто не способно остановить твою необузданную страсть? Ты оскорбил своего отца! Как ты теперь посмеешь смотреть в глаза ему? Мои моральные принципы и мой долг вынуждают меня известить его о твоем поведении! Его гнев будет безграничен, как только он узнает, какое зло чинит его единственный сын!