Руки Стоуна сжались в кулаки, но он не двинулся с места.

— Достаточно! Иди в дом.

— Не пойду, пока все тебе не выскажу.

Она смело встретила взгляд его ледяных глаз.

— Отчего ты все время придираешься ко мне? Стоит мне только улыбнуться другому мужчине, и ты сразу обвиняешь меня в том, что я флиртую напропалую.

— Что вижу, в том и обвиняю.

— Ты не видишь ничего, кроме своего прошлого. Оно так ослепило тебя, что удивительно, как ты еще можешь найти дверь собственной конюшни.

Она заметила, что, услышав ее упрек, он словно окаменел, но не могла остановиться:

— Когда я в тот раз отправилась на ранчо Санрайз-Пикс, чтобы повидать Дэрилла, ты меня спросил, подыскиваю ли я себе работу получше или нового любовника. А ведь я уже успела проработать здесь некоторое время. Ты должен был знать меня лучше.

— Все сказала?

Она не моргнув посмотрела прямо в его окаменевшее лицо.

— Я устала от того, что ты постоянно срываешь на мне зло из-за событий, случившихся много лет назад. И я больше не стану мириться с подобным обращением. То ты влюбленный и нежный, то секунду спустя с ума сходишь от ревности. Что вообще с тобой такое? Я не могу понять. Ты же отлично знаешь, что Бен Рассел лгун и обманщик. Но ты веришь тому, что сказал он, и не можешь — или не хочешь — поверить мне.

Ужасное ощущение утраты теснило ей грудь. Энни еще раз посмотрела на холодное лицо Стоуна, в надежде что вдруг на его лице появится знакомая теплая улыбка. Но затем гордость заявила свои права, и Энни расправила плечи.

— Я люблю тебя, Джейк. И не важно, что ты думаешь обо мне. Но жить с тобой я не могу. Твое сердце отравлено. Навсегда.

И не в силах вымолвить больше ни слова, она пошла в свою комнату укладываться. Вещей у нее было так мало, что она сумела собраться очень быстро.

Энни бросила последний взгляд в окно сквозь белые занавески и вышла из комнаты, которая была ей домом все это лето.

Джейк ждал ее у подножия лестницы с безмятежным видом. Глаза его ничего не выражали.

— Ты уезжаешь, да?

— Да. Я попрошу кого-нибудь заехать и забрать из кухни мои ножи и прочие принадлежности.

— В твоем распоряжении три дня. По истечении этого срока все это окажется на помойке с прочим мусором.

Он сунул ей в руку чек.

— В чек включена и зарплата за оставшиеся две недели. Плюс премия.

— Как мило, что меня здесь так ценят. — Она улыбнулась подчеркнуто вызывающей улыбкой и пошла к входной двери. Обернувшись в дверях, послала воздушный поцелуй: — Как говорит Тома, hasta luego. До свидания.

— Не будет никакого свидания, — проворчал он.

— Это ты так думаешь, — пробормотала она себе под нос, шагая к своей машине. Только оказавшись на водительском сиденье, Энни позволила себе расслабиться и перестала улыбаться. Завела мотор, выехала со двора и свернула на дорогу из «Рейнбоу».

Верна и Бак встретили Энни с радостью.

— Значит, этот глупый дурак Джейк снова характер показывает? — сказал Бак. — Ну-ну. Надеюсь, он не станет готовить чили к обеду, а то все его пижоны взбесятся.

Верна обняла Энни за плечи.

— Коттедж управляющего уже приготовлен для тебя. Поешь с нами?