– С этим гораздо хуже… в основном привозные кинокартины крутят… хотя стой, слышал я такую фамилию Сашин, звать Володей… он артист московского театра.

– Неужели МХАТа? – спросил я.

– Нет, попроще – театра Корша кажется… так вот, это якобы наш первый российский режиссёр, он же и сценарист, он же и продюсер, он же и во всех ролях играет. Снимает что-то на закупленный в Америке киноаппарат, потом пристраивает ленты в кинотеатры, вот он-то наверно тебе и нужен… и ещё раз стой, я же его видел вот буквально вчера, он вообще-то нижегородец, в Москву недавно перебрался.

– Алексей Максимыч, а если вы меня ещё и познакомите с ним, благодарность моя не будет иметь никаких границ…

– Ладно, потом сочтёмся благодарностями, мы уже пришли.

Да, это был самый он, «Прожекторъ изъ Парижа», он же «Волшебный мiръ» (блин, как же меня бесит эта дореволюционная орфография), на Самокатной площади.

– А почему она собственно так называется, это площадь? – спросил я у Горького.

– Так вон же трактир стоит, «Самокатом» называется, – и он показал направо, – внутри он устроен в виде карусели, столы и стулья по кругу вращаются, очень популярное место у купечества. Да и просто карусели с другой стороны стоят, их тоже самокатами зовут.

– Понятно, – ответил я, – а вон кажется хозяин кинотеатра вышел.

– Точно, он самый, Болеслав Вацлавович… пойдём познакомлю.

– Поляк что ли?

– Кажется да, но давным-давно в Нижнем живёт… дзень добрий, пан Болеслав!

Болеслав, мужчина средних лет в красивом белом костюме с жилеткой, повернулся к нам, узнал Горького и расплылся в широкой улыбке. Далее они некоторое время вспоминали прошлую встречу в ресторане Шустова, а потом Горький вспомнил и обо мне.

– Вот, Болеслав, представляю тебе молодое дарование с мельницы Башкирова, звать Александром.

Тот прищурился и воскликнул:

– А не тот ли это самый Александр, который призрака недавно победил?

– Тот, не сомневайся.

– Почту за честь познакомится – Болеслав Вачовский, предприниматель, – и он кивнул головой мне. – Кино пришли посмотреть? Так заходите, билетов брать не надо.

– Спасибо, – ответил Горький, – кино мы в другой раз посмотрим, а вот у Александра к тебе есть дело по кинематографической части.

– Да что ты говоришь? – поразился Болеслав, – какая у нас шустрая молодёжь пошла.

– И не говори, – согласился с ним Максимыч, – ну я его оставляю тебе, поговорите, а у меня ещё одна встреча сегодня, так что откланиваюсь.

И он зашагал широкими шагами куда-то по направлению к Гордеевке, а Болеслав взял меня за локоть и предложил пройти в свой кабинет, я не отказался. Сначала он меня попросил поподробнее рассказать об исторической битве с Сулейкой, не отказал уважаемому человеку – расписал в красках, так что самому страшно стало. Ну а далее он предложил мне лимонаду, я не отказался, и мы перешли к содержательной, так сказать, части нашей беседы.

– Господин Вачовский (можно просто Болеслав), хорошо, Болеслав, у меня… у нас, группы единомышленников с предприятия господина Башкирова есть небольшая творческая задумка – снять первый российский фильм.