– Нет, это просто совпадение. Но, конечно, приятное… Лиселя ставятся на дополнительных рангоутных деревьях, которые выдвигаются с реев. Называются л и с е л ь – с п и р т ы. "Грот-марса-лисель-спирт", "фор-брам-лисель-спирт" и так далее, по названиям реев. И у лиселей соответствующие их месту имена: "грот-марса-лисель", "фор-брам-лисель"…

вдруг сочинились у Антона стихи. И друзья решили, что они очень удачные.

А Яков Платонович сказал:

– Что же, можно и в поход, раз вам так не терпится. Но имейте в виду, друзья: в плавании нам придется учиться очень многому. Прямо на ходу…

Антон тут же сочинил опять:

Это фрегат "Звенящий", готовый к плаванию. Таким Слава Воробьев нарисовал его в своей "морской" тетрадке. Правда, сейчас на фрегате не хватает нескольких парусов. Слава решил, что, если рисовать все, они заслонят друг друга. Поэтому нет лиселей, между мачтами поставлены не все стакселя, а бизань и крюйсель подобраны к реям, чтобы не закрывали контр-бизань.

Ребятам Слава сказал:

– Картина с лиселями и волнами – она для красоты. А точный рисунок – в тетради с чертежами – тоже необходим. Должны же мы видеть, какой корабль, наконец, построили.

И все с ним согласились.\

У Якова Платоновича было много интересных вещей, связанных с морским прошлм. Разные мореходные инструменты и карты, большой капитанский бинокль, потрепанная фуражка с якорем, окруженным листьями (эта эмблема называется "краб", потому что вышитые листья напоминают крабьи клешни). Был даже спасательный круг с надписью "Меридиан".

– А корабельного колокола у меня нет, – сокрушался старый боцман. – Когда наша баркентина отплавала свой срок и ее решили превратить в прибрежный ресторан (это, конечно, страшное безобразие), я хотел колокол, на котором название судна, взять себе на память. Но начальство не разрешило. Хотя, казалось бы, зачем корабельный колокол ресторану?.. А нам сейчас он очень бы пригодился в плавании…

– Ничего, – утешила деда Ксеня. – Что-нибудь придумаем. – А колокол с "Меридиана" все равно не был бы колоколом "Звенящего". Нам нужен свой.

Всех выручил первоклассник Антон Штукин. У себя дома, в кладовке, он разыскал крупный медный колокольчик, который в старинные времена не то висел у дверей, не то мотался под дугой ямщицкой лошади. Размером он был с кружку.

Антон надраил находку до жаркого блеска, потом они с папой сходили в граверную мастерскую, и там мастер острым своим инструментом по краю вырезал буквы: З В Е Н Я Щ И Й.

Все ребята очень обрадовались. И Яков Платонович тоже. Он рассказал, что что иногда корабельный колокол называют р ы н д о й. Это не совсем правильно. Строго говоря, "рында" – это звон судового колокола в полдень. Однако привычка именовать колокол рындой из корабельного обихода не исчезает.

Колокол (или рында) нужен для многих дел. В него бьют частыми ударами, когда судно идет в тумане. Подают и разные другие сигналы. Кроме того, вахтенный матрос каждые полчаса отбивает в колокол сигналы времени. Многим известно, что это называется "бить склянки". Вовсе не от того, звон напоминает о разбитой посуде, а потому, что раньше на кораблях время измерялось песочными часами, где в одном стеклянном шаре (склянке) песка хватало на полчаса. Пересыплется – поворачивай шар и бей в рынду…