Возле сцены завязалась потасовка – несколько пьяных молодых людей сцепились с охранниками. Толпа раздалась, освободив место для драки. Крики и мат заглушили музыку.

Сержант Хэллер, услыхав шум, повернул голову, вытянул шею – глаза его запылали.

– …Мы ничто! Пустое место! Мы все потеряли, у нас больше ничего нет! Мы сами отдали все! Променяли на сытость и благополучие! – Цеце не обращал внимания на драку. – У нас есть гражданство и национальность, но нет отечества! Ты знаешь это слово, русский? Знаешь? Мы сами не заметили, как остались без Родины…

Разбуянившихся парней наконец-то усмирили, вышвырнули на улицу через черный ход. Охранники, заправившись, отдышавшись, снова заняли свои посты. Погас интерес в глазах сержанта Хэллера. Снова он вспомнил о заскучавшей на коленях блондинке, заворчал ей что-то на ушко.

Павлу не нравилось все то, о чем говорил Цеце. Он хотел поспорить, хотел опротестовать злые обвинения в непонятно чей адрес, но пока не находил слов.

– Ты чего головой мотаешь? Не согласен? Скажи – ты не согласен?

– Мы – люди! Мы граждане Земли, сыновья нашей общей планеты! – Павел сейчас защищал себя и весь мир от непонятной пьяной злости Цеце. – Неважно, какой мы национальности, неважно, какой у нас цвет кожи, и где мы родились! Мы – человечество! Неделимое целое! Единое! Человечество!

– Ты говоришь чужими словами! – Цеце сплюнул, повернулся к Рыжему, оскалился: – Ты слышишь, что из него лезет? Чувствуешь, чем у него забиты мозги?

– Пропаганда! – Рыжий выругался.

– Но это правда! – Павел чувствовал себя оскорбленным.

– Правды больше нет! Кончилась правда!

– А что есть?

– Телевидение и сеть! Вот что есть!..

Они кричали друг на друга, они вышли из себя, они уже не отвечали за свои действия и были готовы сцепиться, но тут в разговор вмешался Гнутый. Он рявкнул так, что сержант Хэллер оторвался от своей блондинки, а перепугавшийся хот рванулся на поводке и свалился в селедку.

– Хватит!

Они подавились непроизнесенными словами, замерли, открыв рты, бешено сверкая глазами. Цеце первым опустил взгляд, поднял руки, словно сдавался. Сказал:

– Успокоились… Все, тихо…

Рыжий усмехнулся. Павел разжал кулаки.

Гнутый хмуро смотрел на них.

– Чего разбушевались, славяне? – спросил он. – Подраться хотите?

– Еще надеремся, – спокойно сказал Цеце, беря в руки полупустую бутыль и подвигая к себе рюмки. – Давайте лучше выпьем за дружбу. – Он разлил водку, не пролив и капли, хотя его нетвердая рука ходила ходуном. – Только настоящий друг может сказать тебе правду в глаза. Поэтому – за друзей!

Они выпили, чокнувшись – Рыжий, Цеце, Гнутый, Павел, сержант с блондинкой. Курт спал – даже во сне он выглядел нескладным. Остальные куда-то запропастились, должно быть веселились в толпе.

– А теперь я спокойно продолжу, – сказал Цеце. – И пусть все меня спокойно послушают… – Он посмотрел на Павла. Только на него одного. – Запомни, Писатель – единого человечества нет и никогда не было. Всегда всем заправляли сильные. И знаешь, кто сейчас заправляет?

– Лига наций, – сказал Павел.

– Точно! – ехидно усмехнулся Рыжий, и Цеце не остановил его. – А вот кто заправляет Лигой наций? Тебе намекнуть? Из чьих солдат формируются элитные отряды, практически никогда не участвующие в открытых столкновениях с экстеррами? Какое гражданство имеет восемьдесят процентов офицерского состава? Чей полосатый флаг развевается на флагштоках Форпостов? Лиги наций?