На мгновение она зависает. Моргает один раз. Медленно, подозрительно.

А потом указывает на кружку.

— На ней написано.

Мы синхронно опускаем взгляд на посуду.

На белоснежной поверхности красной надписью ясно читается: «Лучшему бармену». Видимо, это он одолжил Варенику её.

Да вот только… Такая кружка существует, да. У нас дома. Непутёвая бывшая жена сделала такой подарок ребёнку, который читать не умеет.

— А, — вдруг произносит. — Значит, от охранника услышала.

И уверенно кивает.

Вижу, как нервничать начинает.

— Варя… — угроза в голосе появляется. Конечно, меня пытаются обмануть. Причём так умело. И зачем? — Иди сюда, крошка. Я вылечу твою амнезию ремнём.

— А между прочим! — вдруг вспыхивает, оживляется и отступает назад. От миленькой напуганной девочки и следа не остаётся. — Беременных бить нельзя! Вот так вот!

И язык показывает. Вижу эти озорные глазки, что сейчас победно смотрят на меня.

Ах ты ж, маленькая зараза…

— Ты меня обманула, — тихо, осторожно начинаю. Делаю шаг вперёд, собираясь преподать этой маленькой мерзавке урок. Я, так-то, разволновался. А вдруг это навсегда? Да, блин, шишка на башке настоящая. — Знаешь, что делают с маленькими девочками, которые плохо себя ведут?

Я уже готов закатать рукава рубашки.

Что, собственно, и делаю.

— Бьют ремнём, но меня бить нельзя, — и улыбается, внимательно наблюдая за каждым моим движением и шагом.

— Правильно поняла, их наказывают, — чем я ближе, тем Варя делает больше шагов назад. Врезается ногами в диван и прямо в обуви в испуге вскакивает на него, перелезая через спинку. — Не догонишь!

Брови удивлённо взметнулись вверх.

— Ты так думаешь?

— Да! — с вызовом отвечает.

— Зря, Варя, зря, — предупреждаю её. Не с тем играться вздумала. Особенно когда я сейчас такой. — Я жутко зол, потому что меня пытались провести.

Умело, я хочу сказать.

Играть она умеет. Не зря Снегурочку на детских утренниках играла, опыта поднабралась.

Эта проблема выпрямляется, поправляет волосы и лукаво улыбается, прячась за диваном.

— Ну, скажи же, что я хорошо играю? — гордится собой. — Ты даже ничего и не понял.

— Хуже только делаешь, — шиплю. И снова вижу этот озорной язык, что между губок протиснулся. И это всё. Последнее, что я терплю, срываясь с места. — Иди сюда, маленькая пакость!

Варя. За несколько часов до этого

— Ой, — простонала, уже прощаясь с жизнью. Но тут же чувствую на своём теле чьи-то руки. Поскальзываюсь и медленно опускаюсь вниз под тяжёлый и недовольный вздох. Но ничем не ударяюсь. Спокойно приземляюсь на холодную землю. Ничего перед глазами не вижу — шапка съехала.

— Под ноги смотреть надо, — басит недовольно над головой злобный голос. Ого от него агрессия прёт. — Вставай давай.

Я никак не реагирую на недоброжелательный тон. Этот человек помог мне! Мне падать нельзя, а я, дура, рот разинула. А если бы у меня выкидыш был? Боже, такое врагам не пожелаешь.

Мне помогают встать, и я наконец поправляю шапку и смотрю на своего спасителя. Мужчина лет тридцати пяти. Хм, внешность очень знакомая такая, приятная, брутальная. Да и взгляд. Хмурюсь, изучая его.