Неожиданно объявившись, в течение двух недель Баэр наведывался к Марчам с постоянством искателя руки, а потом столь же неожиданно исчез. Все насторожились и заволновались. Джо вновь стала задумчивой, а потом и очень раздражительной.

«Наверное, я чем-то ему досадила, вот он и отбыл так же внезапно, как приехал. Мне, разумеется, все равно. Но папа с мамой так радушно его принимали! Мог бы зайти и попрощаться, как подобает джентльмену», – говорила она себе через три дня, поглядывая за калитку и собираясь выйти на прогулку, несмотря на пасмурную погоду.

– Если уж ты решила выйти, то захвати свой зонтик. Может пойти дождь, – посоветовала мать, глядя, как она надевает новую красивую шляпку.

– Хорошо, Марми. Кстати, тебе ничего не нужно в городе? А то я хочу зайти в магазин – у меня опять кончилась бумага.

Джо повернулась к зеркалу и стала завязывать бант на шляпке – так, чтобы не встречаться с матерью глазами.

– Ты знаешь, да. Купи мне диагоналевой ткани, иголки – девятый номер и пару ярдов сиреневой ленты. Ты не забыла, что надо надеть ботинки и что-нибудь теплое под плащ?

– По-моему, нет, – рассеянно ответила Джо.

– Да, вот еще. Если ты случайно по дороге встретишь мистера Баэра, приведи его к ужину. Мне хочется видеть этого милого человека, – завершила разговор миссис Марч.

Джо никак не отозвалась на эту последнюю реплику, но подумала с теплотой и благодарностью: «Какая она у меня чуткая! Как плохо тем девушкам, у которых нет мамы, чтобы помочь в трудную минуту».

В этой части города были сосредоточены бухгалтерские конторы, банки, оптовые биржи, – все то, что привлекает и притягивает мужское общество; галантерейных магазинов в таких местах обычно не бывает; однако Джо, забыв о материнском наказе, устремилась сюда. Прогуливаясь взад и вперед, как будто бы в ожидании встречи, с неженским интересом разглядывая инструменты плотника в одной витрине и образчики шерсти в другой, она споткнулась о какой-то бочонок, едва не угодила под спускаемый сверху тюк, а какие-то мужчины весьма грубо оттолкнули ее с дороги, как будто говоря про себя: «И какого черта она сюда затесалась?»

Упавшая ей на лицо капля дождя переключила ее мысли с разбитых надежд на некупленные ленты. Будучи не только влюбленной девушкой, но и просто девушкой, без всяких эпитетов, Джо вдруг подумала, что если сердцу уже ничем не поможешь, то новую шляпку еще можно попытаться спасти.

Надо же! Мама прямо-таки втискивала ей в руку зонтик, а она ухитрилась его оставить. Теперь надо к кому-то зайти и одолжить зонтик – иначе промокнешь до нитки. Она посмотрела вверх на сгустившиеся тучи, вниз – на красный бант, уже испещренный темными точками, вперед – на грязную улицу, а потом, помедлив в растерянности, оглянулась назад. «Хоффман, Шварц и К°» – гласила надпись на двери закопченного склада.

«Так тебе и надо! – с укором сказала Джо самой себе. – Вырядилась и бесстыдно отправилась искать профессора! Мне стыдно за тебя, Джо! Ясно, что ты теперь замышляешь. Пойти к этим немцам, одолжить у них зонт и заодно проведать, где Баэр. Ничему этому не бывать! Дождь или не дождь – а ты пойдешь и выполнишь мамины поручения. Возможно, ты сляжешь в постель, умрешь и погубишь свою дивную шляпку – но это тебе по заслугам!»