— Тиберлоны! — с облегчением воскликнула Марлиза, когда в конце коридора появились близнецы. — Наконец-то! Где вас носило? Чего такие взмыленные?

— Несли радость, — ответил Вилли, подойдя к нам.

— Изо всех сил, — поддакнул Килли, переглянувшись с братом.

Недовольно цыкнув, Марлиза взлетела еще выше и пересчитала нас по головам.

— Все здесь, — удовлетворенно сказала она. — Можно отправляться. Мастер Изергаст, вас ждать в Фургарте?

— Не надо, — отказался он.

Студенты потянулись следом за преподавательницей, которая путеводной звездой летела впереди, а я обернулась на Изергаста.

Он медленно расстегнул пиджак непослушными пальцами, открепил от ремня боевой посох и, разделив его пополам, спрятал обе части в рукава. Сжав выступающие навершия ладонями со сбитыми костяшками, вопросительно посмотрел мне в глаза, а я не могла сдвинуться с места. Часть меня рвалась за Родериком, но рациональный голос в голове шептал о том, что это будет очередной глупостью.

Миранда вернулась за мной, взяла за руку и повела прочь.

Перед серебряными дверями, ведущими в кабинет императора, столпились слуги, и Родерик, растолкав их, подошел ближе.

— Туда нельзя, Адалхард, — заявил капитан службы охраны, и огонь в его темных глазах вспыхнул ярче.

Плохо. Родерик окинул взглядом толпу: слуги, охрана, слишком много народа.

— Что произошло? — спросил он как можно равнодушнее.

— А вы не знаете? — пытливо спросил капитан. — Чего тогда явились?

— Слухи, — коротко ответил Родерик. — Кого ждем.

— Члена императорской семьи, — нехотя ответил тот.

Прислонившись к стене, Родерик прикрыл глаза, раздумывая. Можно, конечно, спалить к хаосу кабинет вместе с телом, уничтожив все улики, а потом заявить, что произошел выброс огня из-за бесконечного горя в связи с гибелью императора. Вот только никто не поверит, что он огорчен. Никто здесь не испытывал грусти. Любопытство, тревогу, быть может, из-за неминуемых изменений, но не печаль

— Вон она, — с облегчением выдохнул капитан. — Наконец-то.

Шейру явно вытащили прямо из кровати, и как-то сразу было понятно, что под тонким халатиком, кроме роскошного тела, нет ничего. Мужчины умолкли, расступились, давая ей пройти, а Родерик наоборот загородил дорогу.

— Можно с тобой? — спросил он.

— Почему нет, — пожала она плечами и, усмехнувшись и игриво облизнув припухшие губы, добавила: — Я сегодня добрая.

Кому-то уже повезло — понял Родерик. И, судя по блестящим глазам и настроению Шейры, этот кто-то постарался на славу.

— Там тигр, — предупредил охранник, но Шейра повернула ручку и бесстрашно потянула дверь на себя.

На Родерика пахнуло душной волной животного запаха, крови и чего-то горелого. Шагнув за Шейрой, он замер, увидев открывшуюся картину.

— Шшш, — приказала Шейра, вытянув руку, и тигр, слизнув кровь с морды, отошел в сторону.

— Мертв, — выдохнул старец, вошедший следом, и пригладив черную не по годам бороду, воскликнул: — О, боги, какая нелепая смерть!

Слезы скатились по морщинистым щекам, но ему такая плаксивость простительна — явно ведь водник. Ни у кого больше не бывает таких синих глаз. А вот Шейра не проявляла никакой печали. Обойдя тело, распростертое на ковре, она потрепала тигра по холке, и тот, заурчав, повалился на спину, подставляя белое брюхо.