Сара молчит, и я отвечаю за нее:

– Ты домывала окна!.. Отвлеклась – пошла к колонке за чистой водой – и забыла про детей. – Я нервно сглатываю комок в горле. – Забыла, что наши десятилетние сыновья поплыли к буйку. Ты забыла про них, и Марли утонул.

Сара затаила дыхание.

– Ты могла бы признать свою ошибку: недосмотрела, была невнимательна. Я тоже жалею, что плохо следила за ними в то утро, и я наверняка простила бы тебя, Сара. Если бы ты все мне рассказала. – Качая головой, я продолжаю: – Ты не только скрыла это, но и заставила врать Джейкоба! «Я понятия не имела о вашем соревновании, и вообще, это Марли придумал доплыть до буйка – так и скажи тете Айле». А я знала, знала, что моему сыну такое и в голову бы не пришло! Ты запугала Джейкоба: мол, если я узнаю, то стану винить его, и тогда вы с Ником будете вынуждены продать пляжный домик – прощай, любимая отмель.

Одной рукой Сара прикрывает рот, а другую прижимает к груди.

– Что за мать поступает так со своим сыном? Как ты могла отправить их в море и забыть? – дрожащим голосом спрашиваю я. – Забыть про наших детей!.. Намывала свой чертов дом, пока мой малыш тонул! – Я немного перевела дух и продолжила: – Ты годами видела, как я винила себя. За то, что не приучила спрашивать разрешения, прежде чем зайти в воду. За то, что плохо смотрела за ним и отвлеклась на Сэмюэля. Боже, Сара, из-за чувства вины я оттолкнула любимого человека, а ты и бровью не повела. Только вот, оказывается, я ни в чем не виновата. Это все ты. – Я с трудом наполняю сжавшиеся легкие. – Но твоя жизнь продолжается. У тебя есть Ник, у тебя есть Джейкоб. Семья. Ты сохранила ее – ценой моего сына – и хоть бы раз извинилась… – Я замолкаю, потому что мой голос невыносимо дрожит.

– Айла, послушай…

– Послушать? Я готова была слушать тебя семь лет назад. Я умоляла всех – тебя, Айзека, Джейкоба, всех, кто был рядом с Марли в тот день – объяснить мне, что произошло. У меня в голове рождались тысячи безумных теорий. А ты… ты все знала! – Я запускаю пальцы в волосы. – Ты приносила мне еду, книги, журналы. Была хорошей подругой, как я думала. Лучшей подругой. И помогала лишь из чувства вины?.. А теперь это, – показываю я на зажатый в руках Сары альбом, – все, что у меня осталось. Память!

Я хочу выхватить альбом у нее из рук, но Сара отходит назад и сжимает его крепче.

– Отдай. Мне. Альбом, – ледяным тоном четко произношу я.

Сара качает головой и шумно сглатывает.

– Не отдам, пока не скажешь, в порядке ли Джейкоб.

– Серьезно? После всего, что ты натворила, ты даже не в силах извиниться? Не можешь сказать: «Все так и есть, Айла, прости меня»?

Сара задирает подбородок.

– Откуда в альбоме записи про Джейкоба? Зачем они тебе? Что ты с ним сделала?! – кричит она.

– Ты не заслуживаешь от меня ни единого ответа! – шипя, отвечаю я.

Звук вырываемых страниц доходит до меня грохотом. Сара принялась за альбом и бросает листы на пол.

– С ума сошла?! Перестань!

– Где он, Айла? – не отступает она, сминая в кулаке очередную оторванную страницу. – Где мой сын?

Я с ужасом наблюдаю за действиями Сары. Этот альбом – все, что осталось от Марли, а она рвет его у меня на глазах. Я пытаюсь выхватить альбом, но она тянет его на себя, и я, потеряв равновесие, падаю, сумев повалить и Сару. Больно бьюсь лицом о ее плечо, и все же перевес на моей стороне – охваченная яростью, я придавливаю Сару к полу.