— Меня зовут, Дёмин, Стрельцов Олег Витальевич. Как ты уже догадался, я начальник оперативного отдела. От меня многое зависит, ой многое.

Он хитро прищурился, и небрежно бросая пачку «Camel» на стол, предложил и мне закурить. Отказываться я не стал и, разминая пальцами туго набитую сигарету, ждал.

— Будешь помогать бороться с нарушителями?

— Это как?

Я хлопал удивлёнными глазами, не понимая, куда клонит Стрельцов.

— Очень просто, одного твоего желания вернуться раньше домой не достаточно. Свободу нужно заработать. Если ты согласишься сотрудничать — я помогу тебе досрочно освободиться. Понимаешь? Могу устроить на хорошую работу. Например, в столовую или в библиотеку. Хочешь?

— Предложение заманчивое, надо подумать.

— Думать не нужно, Михаил, свято место пусто не бывает. Если ты согласишься помогать, то инцидент с запретной полосой будет исчерпан. Ты вернёшься в свой отряд, и будешь дальше отбывать наказание. Только внимательно слушая, что говорят заключённые, где прячут телефоны, водку, наркотики. Периодически я буду тебя вызывать к себе, и ты будешь обо всём рассказывать. Мне нужен свой человек, которому я смогу доверять. Ну как?

Он мило улыбался, и даже торжественно вручил мне пачку «Camel». Я понимал, что роль стукача для меня неприемлема, но не стал об этом прямо говорить Стрельцову.

— Можно кофе? Давно не пил, Олег Витальевич, замёрз за ночь в «стакане».

— Конечно, Миша, конечно. И запомни, если ты будешь на меня работать — свидание на три дня с женой гарантирую. Плюс, никто из вертухаев тебя не тронет. У тебя будет «зелёный свет» везде, по всей колонии. И даже иногда можно будет побаловаться водочкой.

Он подмигнул, и вытащил из-под стола бутылку водки.

— Ты же бывший офицер, Миша, зачем тебе эта шантрапа? Убийцы, наркоманы, педики, отбросы общества. Человек ты здесь случайный, так же?

Одобрительно кивая, я наслаждался крепким кофе. В дверь постучали, и показался молодой лейтенант.

— Олег Витальевич, к вам человек приехал, из Киева. Ждёт в соседнем кабинете.

— Кто такой?

— Не могу знать, — отчеканил молодецким тоном лейтенант, и мигом ретировался за дверь. Стрельцов с недовольством заёрзал на стуле, и одел фуражку.

— Подожди меня в коридоре. Мы ещё не закончили.

Я вышел за дверь и стал прогуливаться по длинному коридору, читая яркие и многообещающие плакаты: «На свободу с чистой совестью» и прочие пережитки советского режима. Каково же было моё удивление, когда из кабинета вместе со Стрельцовым вышел Игорь Дмитриевич Ткачёв. В длинном, осеннем пальто, с дипломатом в руках, он улыбался и протягивал руку для приветствия.

— Здравствуй, Миша, рад тебя видеть!

Обнимая, Ткачёв похлопал меня по спине как старого, доброго приятеля. Стрельцов ничего не понимал, пребывая в замешательстве.

— По твою душу приехал, заждался, небось?

От неожиданности у меня язык прилип к нёбу. Я пялился на Ткачёва, и кивал головой без остановки как «фарфоровый китайский болванчик» из сувенирного магазина Пекина.

— Подполковник, организуй нам кабинет, чтобы я без лишних свидетелей поговорил с Дёминым. И сам понимаешь, встреча у нас конфиденциальная, поэтому ни одна живая душа в колонии не должна о ней узнать. Понятно?