Меня ни разу не назвали по имени, только «стукач», «шпион», «агент», «007» и тому подобными презрительными прозвищами, намекавшими на мой предполагаемый статус тюремного инспектора. Читая местные газеты, дважды за первую неделю опубликовавшие статьи об условиях содержания в федеральных местах лишения свободы, я понял, что персонал этого пенитенциарного заведения и в самом деле подозревает, будто я федеральный агент, работающий под прикрытием.

Будь это так, им не о чем было бы беспокоиться, но меня повергло в недоумение, что такое множество влиятельных людей в американских тюрьмах позорят нацию. Эту тюрьму я счёл великолепной. До стандартов Мальмё не дотягивает, но куда лучше, чем некоторые мотели, где мне доводилось останавливаться.

Впрочем, если тюремщикам хочется, чтобы я был тюремным инспектором, то я им стану. И я связался с подружкой из Атланты, до сих пор хранившей мне верность. Назвать тюремные правила очень уж мягкими было нельзя, но раз в неделю они позволяли сделать телефонный звонок без прослушивания. И когда настала моя очередь, я позвал к телефону именно её.

— Слушай, я знаю, что нужно, чтобы выбраться отсюда, — сказал я ей. — А ты выясни, что нужно, чтобы попасть сюда, сделаешь?

Звали её Джин Себринг, и особо утруждаться, чтобы попасть ко мне, ей даже не пришлось. Он просто назвалась моей подружкой — точнее, невестой — и тотчас получила разрешение на свидание. Увиделись мы через стол в одной из больших комнат для свиданий. Нас разделяла стеклянная перегородка метровой высоты с отверстием, затянутым металлической сеткой, сквозь которую и можно было поговорить. В обоих концах стояло по охраннику, но оба вне пределов слышимости.

— Если хотите что-нибудь передать ему, поднимите эту вещь, и мы кивнем, если это разрешается, — проинструктировал её один.

План я состряпал ещё до прихода Джин, понимая, что он может оказаться лишь упражнением для ума, но считал, что попытаться стоит. Однако сначала требовалось убедить Джин помочь мне, потому что без помощи с воли план и гроша ломаного не стоил. Убедить её оказалось несложно.

— Разумеется, почему бы и нет? — заулыбалась она. — По-моему, будет чертовски забавно, если тебе удастся это провернуть.

— А ты встречалась с агентом ФБР по имени Шон О'Рейли или говорила с ним? — поинтересовался я.

В ответ она кивнула.

— По правде, он оставил мне свою визитку, когда приходил выпытывать про тебя.

— Замечательно! — обрадовался я. — По-моему, дело на мази, детка.

И дело пошло. На той же неделе Джин, представившись внештатным корреспондентом журнала, наведалась в Управление тюрем США в Вашингтоне, округ Колумбия, и вытянула интервью у инспектора К. У. Данлэпа, якобы по поводу мер пожарной безопасности в федеральных местах лишения свободы. Разыграла она всё как по нотам, но, нужно отдать ей должное, Джин была не только талантлива, но и шикарна, образована и обаятельна — такая женщина разговорила бы любого молчуна.

Уже выходя, она на пороге обернулась.

— Ах, да, инспектор, не дадите ли свою визитную карточку на случай, если у меня вдруг всплывёт какой-нибудь ещё вопрос, и надо будет вам позвонить?