Однако, на моё прошение среагировал один из непосредственных участников загадочного происшествия.

– Господа! – Годунов младший продемонстрировал открытую ладонь, останавливая речь хозяина дома. – Позвольте я сам поведаю о своей непростительной ошибке, связанной с опрометчивостью в решениях и элементарной неосторожностью…

Я одобрительно кивнул, радуясь самоотверженности монаршего отпрыска в вопросе самокритики.

– Итак, вчерашние события плохо сказались на моём сне, как и на сне уважаемой графини, – он взглянул на Полину ища некой поддержки, которая тут же выразилась в её снисходительном согласии и поникшем взгляде. – Посему, мы, не сговариваясь вышли в сад, что расположен на заднем дворе этого гостеприимного дома…

– Секундочку, ваше высочество! – резковато среагировал я. – М-м… давайте-ка обойдёмся без пикантных подробностей, как и без перечисления причин ваших совместных утренних прогулок! – настойчиво заявил я, наверняка окинув высочество и ненаглядную зловещим взглядом.

Не знаю, как моё выражение смотрится со стороны.

Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не разораться и не засыпать любителей раннего пробуждения наводящими вопросами. Да и моя реакция на их ответы может закончится примитивным мордобоем.

Я насупился, хотя и взял себя в руки.

– Феликс, я постараюсь быть кратким, дабы не утруждать вас несущественными деталями, – высочество кивнул, не поняв истинной причины моего замечания. – Так вот, наслаждаясь морозным воздухом и предвкушая момент восхода солнца в обществе прекрасной графини, я невольно обратил внимание на древний саркофаг, – прозвучали первые слова повествования, с искреннем восторгом в интонации. – Думы мои унеслись на многие десятилетия назад, во времена становления великой империи… Когда истинные герои творили историю, совершая величайшие деяния, увековеченные в летописях, трепетно пересказываемые в легендах и…

– К-х… кх-м, ближе к сути, ваше высочество, – я аккуратно приостановил поток его философствований на эпические темы истории государства.

– Да-да, извините, – Иван правильно воспринял моё замечание. – Случай – из ряда вон! Я допустил сущую глупость, предавшись мимолётной слабости, – сокрушённо заявил Годунов и опустил взгляд. – Не могу себе простить малодушия, возникшего на почве отчаянного желания лучшего, – он посыпал свою голову аллегорическим пеплом. – Я возжелал лёгкого решения всех проблем, подумав о содержимом древнейшего артефакта…

Продолжение самобичевания для него стало тяжёлым и высочество замолчал.

– Как-то прискорбно зазвучало начало, – я, демонстративно, с толикой эгоистического сарказма пожал плечами, даже не думая жалеть Годунова.

Мне очень захотелось продолжить злорадствовать, но в этот момент в общую комнату вбежал Григорий, и сразу завладел всеобщим вниманием.

Остановившись на пороге, молодой граф Распутин стал нервно рыскать по комнате бегающим взглядом пока не отыскал меня. Состояние своего оруженосца я отнёс к взвинченному и растерянному.

– Что? – я задал односложный вопрос, вертевшийся у всех на языках.

Гриня принялся безмолвно открывать рот, словно рыба, внезапно оказавшаяся на берегу, и махнул рукой в направлении торгового зала.