Янтарные глаза Нино серьезны, он смотрит на него, ожидая. Харука качает головой, все еще пытаясь игнорировать напряжение в животе.

– Нет. Не понимаю.

Сделав глубокий вдох, Нино снова берет в обе руки свою чашку с кофе.

– Хару, ты хочешь детей?

У Харуки сжимается горло. Он не хочет проходить через это во второй раз. Этот разговор. Это разногласие. Первый раз был очень болезненным и неожиданным: долгий, трудный разговор, который, в конце концов, оставил у него ощущение, что его сердце разбили каким-то невидимым, но значительным образом. Как полосы трещины, которые прорезали все насквозь. Он замечает, как Нино напрягается каждый раз, когда кто-то упоминает тему детей – как напряжен он в этот момент.

Харука улыбается, лучше поскорее покончить с этим, чтобы они могли продолжить свой отдых. Он не желает об этом думать.

– Любовь моя, я не рассчитываю иметь детей в своей жизни. – Харука выдыхает. – Это не то, из-за чего ты должен испытывать стресс или тревогу. – Он наклоняется и берет руку Нино, надеясь, что уменьшил беспокойство своего любимого.

Нино качает головой в тишине, глядя на свою чашку.

– Я тебя понял, но… ты не ответил на мой вопрос.

Харука делает еще один глубокий вдох. Почему он давит на него?

– Это не то, о чем я задумываюсь.

– Хорошо, Хару, но я прошу тебя подумать об этом. – Нино снова поднимает взгляд, встречаясь с его глазами. – Я знаю… Я понимаю, что это чувствительная тема для тебя. Что у тебя был плохой опыт с Юной, но я – не она. Поэтому я думаю… ты должен дать мне шанс. Я хочу, чтобы ты был честен со мной, как будто это первый раз, когда ты говоришь об этом.

В первый раз? Харука переводит взгляд на окно и ярко-голубое небо за ним. Каким он был, когда впервые сказал Юне, что хочет детей? Молодым, слишком оптимистичным и полным надежд. Наивным. Кто был этот вампир? Харука не узнал бы его, если бы он каким-то образом оказался перед ним.

– Guardami, caro[53]. – Нино тянется вверх и берет его подбородок кончиками пальцев, возвращая взгляд Харуки к себе. Посмотри на меня. Голос Нино звучит спокойно, когда он продолжает: – Ты хочешь детей?

– А ты хочешь? – задает встречный вопрос Харука.

Опуская руку, Нино делает глубокий вдох.

– Я готов к этому. Я не рос с мечтой о том, что когда-нибудь у меня будут дети. Но… я люблю тебя и хочу испытать все вместе с тобой. Если ты хочешь этого, то и я тоже хочу. Я думаю, было бы невероятно сделать это вместе и принести в мир несколько новых маленьких чистокровных детей, а затем присматривать за ними… растить их. Интересно, на что это было бы похоже?

Харука опускает голову, крепче сжимая ручку своей кофейной чашки, когда слова Нино начинают вливаться в него как что-то теплое и обнадеживающее, как жидкость, льющаяся во все стороны и соединяющая разбитые места. Нино наклоняется, привлекая его внимание. Он смотрит на него вопрошая.

– Ну? А ты?

– Да… – Харука кивает. – Да. Когда-нибудь.

На лице Нино появляется улыбка, которая заставляет его янтарные глаза сверкать.

– Верно. Спасибо, что сказал мне, чего ты хочешь. За то, что был честен со мной. Может быть, когда мы будем готовы, мы сможем расспросить доктора Дэвиса о процессе суррогатного материнства? Похоже, он хорошо изучил все, что связано с культурой вампиров.