Тут Игорь вспомнил, что ресторанный счет из расходов можно вычесть – добренький Громов оплатил… А, чтоб его!

И он с новым остервенением принялся лупить ни в чем не повинную машину.

За окном «Майбаха» стремительно летели белые хлопья, за ними едва виднелись очень черные на фоне снежного неба голые перелески, кое-где перемежавшиеся зеленью придорожных сосен – тоже очень темной.

– Ну как, получил удовлетворение? – шепнула Ольга.

– Забавно, – протянул Матвей. – Оказывается, весь этот маскарад нужен был только для того, чтобы вдруг обнаружить, насколько мне все равно. В интернете есть поговорка: где я? кто все эти люди?

– Угу, Лизавета эту фразу регулярно повторяет.

– Вот я сидел там за столом, смотрел и примерно так и думал: «Где я? Кто все эти люди? За каким лешим они мне сдались?» Смешно. Хотя нет. Даже не смешно. Неинтересно… Ну, кроме тебя, конечно. Кстати… Ты где эти сапоги откопала? – в его голосе смешивались недоумение и восхищение. – Очень впечатляюще. Такое сказочное барахло – хоть в музее выставляй.

– Барахло! – фыркнула Ольга куда-то в его воротник. – Мужчины никогда ничего не замечают. Это ж те самые сапоги, которые я носила, когда… Ну когда ты меня у рынка перехватил. И пальто…

– Ну пальто я не видел. Ты ж без него сидела, а после его Никита забрал… А сапоги не помню, конечно. Я и не думал, что все это сохранилось.

– На память берегла, – тихо отозвалась Ольга. – Ты лучше скажи, откуда ты эдакий костюмчик добыл?

– Откуда-откуда, у родителей в шкафу нашел. Тоже, кстати, знаменитая вещь, мама мне его купила, когда я Кристине собирался предложение делать. Я его и надевал-то всего один раз, даже и не думал, что он цел, копался в шкафу, выбирая, что пообтерханнее, чтоб достоверно лохом-неудачником выглядеть, гляжу – висит красавец… Но твой костюмчик да вместе с сапогами измызганными – это тоже нечто…

– Степан, когда меня во всем этом увидел, чуть в обморок не упал, думал, я повариху раздела. Хотя что б он понимал, повариха у нас гораздо приличнее одевается. Он все порывался меня к самому ресторану довезти – непорядок, мол, вдруг привяжется кто. А я ему: кому в голову придет привязываться к тетке в таком затрапезе? И конечно, надо было хоть квартал под снегом пройти, а то явилась бы такая – сапоги старые, но сухие, значит, на машине ехала. Недостоверно, как ты обычно говоришь.

– Умница! – Матвей с чувством чмокнул жену в висок. – А насчет «в обморок» это ты зря. Степан – кремень. Ты смотри, как справился. Даже звонок на ресепшен изобразил, якобы нас разыскивал. Для достоверности. Я свой-то телефон в кармане включенным оставил, чтоб он слышал все, что там происходило. Но, правду говоря, опасался, какой момент он выберет для появления. А он на миллион баллов отработал.

– Ну да, – Ольга хихикнула. – Когда этот официант явился… я думала, ты этими мисочками Игорьку в физиономию залепишь. По крайней мере, на собственной твоей физиономии именно это было написано.

– Мисочки… – повторил Матвей. – Мисочки и бутылочки… Помнишь, как я с Лизаветой познакомился? – Он улыбнулся.