Когда землянин наконец закрыл портал и, выскочив из грота, окинул взглядом развернувшуюся кратину, то невольно вздрогнул. Вокруг творился инфернальный трэш – периметр бурлил как настоящий вулкан. Стационары уже не визжали, а стонали. А грохот ручного оружия перекрывался ревом полутора десятков ЗУшек, которые за это время успели не только протащить через портал, но и развернуть в боевое положение.

Но все это оказалось неспособно остановить накатывающийся вал тварей. Поэтому практически по всей линии периметра разгорелась жаркая рукопашная. Но главной причиной того, что бойня еще не перехлестнула периметр и твари не обрушились на тонкую линию обороны с тыла, начав дикую резню, был некий странный «водоворот», который бурлил в центре самого плотного и многочисленного потока тварей, накатывающего на их позиции с условного запада на расстоянии около тисаскича от позиции стрелков.

Андрей несколько мгновений непонимающе пялился на это странное явление, а потом прекратил тупить и переключился на «острый взгляд». Ха! Вот оно что…

Он зло оскалился и, одним движением вырвав из ножен клинки, бросился вперед. Прыжок, другой, третий… и в следующее мгновение ему навстречу выпрыгнула оскаленная морда.

Хрясь! – морда распалась на две половинки.

Вжиу… – следующая тварь упала в сторону, вывалив на камни требуху.

Ар-ргх! Дзанг, вжиу… – в воздух, разбрасывая густую жижу, которая заменяла тварям одиннадцатого горизонта кровь, взлетело несколько отрубленных лап. Следующий… аск? Дирс? Лук? Или целый урм? Он рубил, колол, резал, время от времени улетая в стороны от чьих-то плюх, но тут же снова поднимаясь и бросаясь вперед.

Рры-ыгх! Хрясь! Хлесь! Ар-ргх… Шшли-с-с… Вжиу… Ар-ргх! Хрясь!

А затем перед глазами мелькнул чей-то коготь! Тьма…

– Ывой? – из тьмы землянин выплывал медленно. Сначала перед глазами появились какие-то световые пятна. Потом они стали цветными. Затем… затем пришла боль. Он попытался активировать лечебную форму… не получилось. Тогда парень попытался просто отстраниться от боли. Загнать ее куда-нибудь на задворки. Притушить. Это получилось, но не сразу. А затем откуда-то всплыло воспоминание, что он, по идее, умеет говорить. Вроде бы…

– Кх-ым… – первая попытка оказалась не слишком успешной. Но зато от попытки движения челюстями отчего-то немного прояснилось зрение.

– Живо-ой! – Ксагриф, выглядевший так, что при взгляде на него сразу становилось совершенно понятным выражение «краше в гроб кладут», отстранился от землянина и тяжело, дрожащей рукой откинул лицевой щиток своего шлема. После чего смачно, с оттяжечкой, харкнул.

Андрей, у которого зрение наконец-то более или менее сфокусировалось, а боль удалось-таки отбросить на задворки сознания, пару раз моргнул и, удостоверившись, что он все-таки, оказывается, способен на некое физическое телодвижение, решил взяться за кое-что более сложное. То есть попытался сесть.

С первого раза ничего не получилось. И со второго тоже. А с третьего… на третий раз ему кто-то помог. Но, поскольку повернуть голову и посмотреть оказалось для организма совершенно невозможно, этот кто-то оказался неизвестным.