Протянув руку, он потянул за завязку на шее, ослабил ее, и медленно стянул плащ с моих плеч.

– А это?

– Взяла у Кадена.

Грудь Рейфа мерно заходила, и он отошел в сторону, запустив в пальцы в волосы.

– Видимо, лучше его одежда, чем то платье.

Очевидно, стража, не теряя времени, распространяла свои гнусные басни.

– Да, Рейф, – вздохнула я. – Я ее заработала. В бою на мечах, и только-то. У Кадена на ноге синяк величиной с гусиное яйцо в доказательство.

Он повернулся ко мне, не скрывая облегчения.

– А поцелуй вчера вечером?

Я возмутилась. Неужели он не мог просто выбросить это из головы? Но тут же поняла, что он готов взорваться. Все обиды и подозрения, которые мы так и не успели друг другу высказать, никуда не исчезли.

– Я сюда пришла не для того, чтобы меня допрашивали, – огрызнулась я. – А как насчет твоего интереса к Каланте?

Он расправил плечи.

– Полагаю, мы оба играем свои роли ради спасения жизни.

Его обвинительный тон разжег из искры моего возмущения настоящий пожар.

– Роль? Ты так это называешь? Ты мне лгал. У тебя тяжелая жизнь. Вот что ты мне говорил. Тяжелая?

– Ты сейчас о чем? О прошлой ночи или о Терравине?

– Можно подумать, что с тех пор прошло десять лет! Интересно ты обращаешься со словами. Жизнь у тебя не тяжелая. Ты же у нас блистательный наследный принц Дальбрека! И это ты называешь тяжестью? Но ты врал и врал о выращивании дынь и уходе за лошадьми, и о том, что у тебя умерли родители. Ты без зазрения совести заявил мне, что ты крестьянин!

– А ты притворялась служанкой в таверне!

– Я ей была! Я обслуживала столы и мыла посуду! А ты вырастил хоть одну дыню за всю жизнь? Но нет, ты громоздил ложь на ложь и даже не подумал ни разу сказать мне правду.

– Ты не оставила мне выбора! Я слышал, как ты за глаза зовешь меня послушным папенькиным сынком! К которому у тебя нет ни капли уважения!

Я даже рот открыла.

– Ты за мной шпионил? – я отвернулась, затрясла головой, не веря своим ушам, заходила по комнате, а потом бросилась назад и посмотрела ему в лицо. – Шпионил? Твоему коварству нет конца!

Рейф шагнул вперед с таким устрашающим видом, что я попятилась.

– Может, если бы одна служанка первой сказала мне правду, мне не пришлось бы скрывать, кто я такой!

Взяв себя в руки, я тоже шагнула вперед, наступая на него.

– Может, если бы один самовлюбленный принц потрудился познакомиться со мной до свадьбы, как я просила, мы вообще сейчас не сидели бы здесь!

– Ах, вот как? Что ж, если бы кое-кто обратился ко мне хоть с намеком на вежливость, а не раскомандовался, как избалованная стерва в короне, я бы и приехал знакомиться!

Я даже задрожала от гнева.

– Может, эта стерва была слишком напугана, чтобы выбирать слова, подходящие для Его Высочества Спесивой Задницы!

Мы стояли, сжимая кулаки и задыхаясь от ярости. Такими, как сейчас, мы никогда прежде не видели друг друга. Никогда прежде мы не представали в этом качестве: королевский сын и королевская дочь двух сопредельных государств, между которыми существовало лишь неполное, с оговорками, доверие.

Мне вдруг стало тошно от собственных слов. Я вспоминала каждое из них с ненавистью – если бы можно было взять назад то, что я наговорила. Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица.