– Ну и в чем состоит разгадка? – нетерпеливо спросил Томми.

– Она более чем простая, – ответила Таппенс. – Близнецы!

– Что ты имеешь в виду?

– Только то, что сказала. Конечно, это единственно возможное решение. Ты сам подсказал мне его вчера вечером, упомянув о тещах, близнецах и бутылках пива. Я телеграфировала в Австралию и получила нужную информацию. У Уны есть сестра-близнец, Вера, которая прибыла в Англию в прошлый понедельник. Вот почему она так внезапно предложила это пари. Уна думала подшутить над бедным Монтгомери Джоунсом. Сестра поехала в Торки, а она осталась в Лондоне.

– Думаешь, мисс Дрейк будет очень расстроена проигрышем? – осведомился Томми.

– Нет, – ответила Таппенс. – Я уже высказывала тебе свое мнение на этот счет. Она припишет всю славу Монтгомери Джоунсу. Я всегда считала, что в основе счастливого брака должно быть уважение к мужу.

– А я рад, что внушил тебе эти чувства, Таппенс.

– Решение не слишком удовлетворительное, – продолжала Таппенс. – Не похоже на те изобретательные уловки, которые разоблачал инспектор Френч.

– Чепуха, – возразил Томми. – По-моему, я показывал фотографии официанту в ресторане совсем в духе инспектора Френча.

– Ему бы не пришлось расходовать столько полукрон и десятишиллинговых банкнотов, сколько нам, – сказала Таппенс.

– Это не имеет значения, – заявил Томми. – Мистер Монтгомери Джоунс все с лихвой нам компенсирует. Он впадет в такую идиотскую эйфорию, что без разговоров выпишет чек на самую невероятную сумму.

– И будет прав, – заметила Таппенс. – Разве блистательные сыщики Бланта не достигли ошеломляющего успеха? Какие же мы все-таки умные, Томми! Иногда это меня даже пугает.

– Следующее наше дело будет в духе Роджера Шерингема[35], которого изобразишь ты, Таппенс.

– Мне придется столько говорить, – вздохнула Таппенс.

– Ты делаешь это вполне естественно, – заверил ее Томми. – А теперь я предлагаю выполнить мою программу на вчерашний вечер и поискать мюзик-холл, где будет много шуток о тещах, бутылках пива и, самое главное, близнецах.

– Я хотела бы, – промолвила Таппенс, мрачно бродя по офису, – чтобы мы могли подружиться с дочерью священника.

– Почему? – спросил Томми.

– Возможно, ты забыл, но я тоже была когда-то дочерью духовного лица. Я-то помню, что это означает. Отсюда стремление к альтруизму, забота о нуждах других и…

– Вижу, ты готовишься к роли Роджера Шерингема, – перебил Томми. – Прости за критику, но если ты и говоришь так же много, как он, то отнюдь не так же хорошо.

– Напротив, – возразила Таппенс. – В моих речах имеется женская утонченность, некое je ne sais quoi[36], недоступное грубому самцу. И более того, я обладаю способностями, неведомыми моему прототипу, кажется, это называется «прототип»? Слова – такая неопределенная штука; звучит хорошо, а означает противоположное тому, что имеешь в виду.

– Продолжай, – благодушно сказал Томми.

– Я просто сделала паузу, чтобы перевести дух. Так вот, насчет этих способностей, сегодня я хочу помочь дочери священника. Вот увидишь, Томми, первым лицом, обратившимся за помощью к блистательным сыщикам Бланта, будет дочь священника.