Когда все усвоили суть плана, мы пустились в долгий путь по идущей от ворот грунтовой тропе под пологом джунглей. Огромный указатель у гейта Марангу предупреждает всех, кто вступает на маршрут длиной 18,6 мили, об опасностях холодного, разреженного воздуха. Вдобавок там написано: «Все туристы должны быть в хорошей физической форме». Мы все более или менее соответствуем этому требованию. Наша группа — без футболок — огибает указатель. Позади идут 60 портеров. Они несут различный багаж, еду и медикаменты, которые могут понадобиться нам в походе. Сумки они несут на голове, а некоторые еще и два-три туристических рюкзака на плечах. Большинству портеров едва за двадцать. Меня поражает, что, хотя мы и планируем идти к вершине, никто из нас не сравнится в выносливости с теми, кто несет наши вещи. Многие из них совершают такой поход еженедельно, а значит, большинство портеров уже акклиматизировались к перемене высоты. Но от этого их труд впечатляет не меньше.

Первый отрезок пути, ведущий к хижине под названием Мандара, идет по крутой тропе через густые джунгли, которые бы вполне подошли в качестве декораций к фильму об Индиане Джонсе. Под пологом леса перекликаются друг с другом черные обезьянки, а в зарослях кустарников и свисающих лишайников перепрыгивают с ветки на ветки нелетающие птички. Мы сосредоточены на дыхании и во время подъема почти все время молчим, но время от времени мы находим возможность полюбоваться дикой природой: хамелеон с глазами-бусинками пытается слиться с окружающей обстановкой или переливающийся белый слизняк переползает тропинку. Сначала мы пытаемся держаться вместе: впереди идет Хоф, а рядом Франц, семидесятишестилетний горовосходитель, у которого грудь колесом. Около часа мы идем не спеша, но потом Хофу, похоже, становится невтерпеж. Он, громко пыхтя, обходит старшего попутчика и рвется дальше. Через пару минут он уже в сотне метров от группы, чуть позже его почти не видно за кустами — лишь время от времени мелькают его ярко-оранжевые кроссовки.

Расстались мы, однако, не очень надолго, потому что через пару коротких часов мы вырвались из-под полога тропического леса к небольшой группе конусообразных хижин. Здесь мы перекусим. Наш обед состоит из половины жареного цыпленка: он так долго отмокал в масле, что напоминает зомби. Еще разные фрукты, сухой кекс на десерт и коробочка йогурта. Сам по себе размер порции (даже несмотря то что он невкусный) — гарантия того, что во время восхождения мы определенно не будем голодать. Едва мы вгрызлись в резиновую курятину, небеса за стенами хижины разверзлись и хлынули потоки воды. Влажные тропические леса, оправдывая свое название, дают о себе знать, пока мы не перешли в другую климатическую зону.

Большинство из тех, кто отправляется в гору, останутся в хижинах на ночь, чтобы организм постепенно привык к набору высоты. Хотя отсюда подъем составляет всего 2700 м, из-за рекомендованных регламентов восхождение невыносимо медленное. Подозреваю, что очень немногим туристам необходимо делать здесь остановку, но рассказы о высотной болезни, которая настигает многих горовосходителей, служат достаточным предостережением, и не зря. Меня радует только то, что дальше мы будем идти в более энергичном темпе, иначе из-за остановки всего в час дня я бы психанул. Глянув, как от потоков дождя тропа покрывается блестящими, грязными лужами, мы решаем идти дальше.