– Уточняю: поглаживанием и целованием!

– Надо найти барахло и как-то одеться!

– У нас есть мобильники, начнем с твоих вещей.

Сталкиваясь руками, головами, поминутно целуясь и смеясь, они разыскали вещи и умудрились одеться в темноте. К моменту громыхания входной двери и пулеметной очереди Риткиных каблуков по полу успели даже верхнюю одежду натянуть и стояли в ожидании освобождения.

Свет из распахнутых дверей неожиданно ударил по глазам, заставив обоих моментально зажмуриться и даже прикрыть глаза руками.

– А почему вы в темноте? – поинтересовалась Ритка.

– В прятки играем, – съязвила Зина.

– Ой, извините, бога ради, Захар Игнатьевич! Как некрасиво получилось. Я совершенно случайно вас закрыла. Я сейчас все покажу, расскажу!

– В этом нет необходимости, Маргарита Аркадьевна, – спокойным голосом остановил ее порыв Захар. – Квартиру я покупаю, при условии, что починят свет в гардеробной.

– А что с ним такое? – удивилась Ритка.

И тут же хлопнула переключателем вверх-вниз, вверх-вниз… и свет зажегся!

Ну ни фига себе!

Захар с Зинаидой многозначительно переглянулись. Они-то этот переключатель чуть не доконали, щелкая по очереди – и ничего…

– Оформляйте документы, Маргарита Аркадьевна. Но все же попрошу вызвать электриков проверить проводку. Нам с Зинаидой Геннадьевной пришлось больше трех часов сидеть в темноте.

– О, господи! Извините! Как же все некрасиво получилось… – снова завела свою песню Ритка, но остановилась на половине арии, присмотревшись к Зинаиде.

Зина, спровоцированная взглядом подруги, как могла, осмотрела себя: вроде все в порядке, застегнуто, одето, и перевела взгляд на Захара.

Ну, прям орел. Только что с приема!

Даже волосы, приглаженные пятерней – словно после парикмахерской укладки, а об остальном и говорить нечего: все по протоколу!

Что там Ритка узрела?

Ритка же рассмотрела все, что положено, и даже сверх того…

Проводив дорогого – во всех смыслах – клиента, переговорив о формальностях, уверив, что завтра же займется оформлением документов, помахав отъезжающей машине ручкой, она развернулась к подруге – еще более дорогой:

– Зинаида, ты офонарела?! Ты что, с ним там любовью занималась, в кладовке?

– А что за праведный гнев секретаря парткома, я не поняла? – возмутилась в ответ подруга. – И с чего такие выводы?

– Ты себя в зеркало видела?

– Нет. А что, я выгляжу слишком порочно, как проститутка, изгнанная из борделя за разврат?

– Помады нет, – начала перечислять Ритуля, – зато губы явно побывали в бою, глаза горят, румянец во всю щеку и все такое прочее!

– Насколько мне известно, в твоей семье чекистов не наблюдалось. Может, ты пренебрегла призванием? – разозлилась Зиночка. – Это допрос или возмущение порядочной гражданки?

– Он же мой клиент, Зинаида! Это же моя работа!

– Звучит, как будто мы на панели клиента не поделили! Он же решил квартиру покупать, считай, что я его уговорила таким образом, – оборонялась Зинаида. – Все довольны!

– Нет, ну я… – растерялась Ритка, не зная, что возразить. – Слушай, а точно! Он не очень-то хотел этот дом. Да и на просмотре в другом агентстве ему квартира понравилась, он уже решил ту брать, и еще одну сегодня хотел посмотреть, чтобы все предложенные варианты охватить. И честно предупредил меня, что процентов на девяносто уверен, что возьмет именно ту, предложенную другим агентством. Я и не надеялась. А мне эта квартирка очень нравится! Дорогая, конечно, но особая, уютная такая, домашняя какая-то, правда? Ты же видела?