– Ум-м! – обрадовался страдалец пониманию и кивнул головой.

– Больно? – расстроилась Рита.

– М-м-м! – пустил слезу Сашок.

– Ну, тогда езжайте! – разрешила Рита и захлопнула одну створку задних дверей «Скорой помощи».

Буквально за секунду до ее «разрешения» внутрь машины поднялся фельдшер, и захлопнувшаяся с силой дверка в аккурат пришлась ему по пятой точке!

– Ой! – произнесла свое сакраментальное Риточка.

– Барышня, та ви що?! – сунулся в открытую створку возмущенный фельдшер.

– Та езжайте таки! – устало сказала Зина. – А то будет, как у вашего пациента!

Фельдшер заценил ситуацию, быстренько захлопнул вторую створку, и машина отчалила.

– Ну, що, Ритуля, домой? – провожая ее взглядом, предложила Зина.

– Да, кажется, я уже нагулялась, – вздохнула подруга.

– Та ты що?! – подивилась Зинуля.

И начала безудержно хохотать, так, что пришлось согнуться пополам, упершись на коленки ладонями. Ритка посмотрела на подругу и тоже захохотала, хлопая себя по бедрам.

– Отойди… на бе-езопасное… расстояние… и не… делай… телесных… дви-и-ижений! – сквозь смех не забыла приказать Зинаида.

Ритка послушно отскочила в сторону и оттуда прокричала:

– А как он мычал!

Минут двадцать они не могли остановиться и ржали, как молодые кобылицы, вспоминая сценки из трагического падения незнакомого Саши.

Захар тоже громко хохотал, распугивая загадочных сущностей темноты по углам, вытирая навернувшиеся от смеха слезы.

– И что, так всегда?

– Та нибожеупаси! – заверила Зина. – Так, по мелочи, в основном – синяки, шишки, легкие переломы, немножко рваных ран и гибель личного имущества. Один мальчик, в которого Ритка влюбилась в десять лет, не дал ей покататься на велике, после чего она его резко разлюбила. Со словами: «Ну, и ладно!» – величественным жестом руки она отпустила фраера, которого жадность таки сгубила. Жест был театрально красив, хорош по драматургии, но случайно (а как еще!) она задела пацана по носу. Мальчику стало больно, он непроизвольно схватился за нос, отпустив руль любимого транспортного средства, и велик стал заваливаться. Спрыгнуть с него мальчонка не успел, нога застряла в раме, и они вдвоем – он и велик – рухнули в ближайший к месту событий куст шиповника. Итог: перелом правой ноги, вся попа и ноги в шипах, разбитый нос.

– Не слабо! – смеялся Захар. – И часто так случается?

– Постоянно, с разной степенью травматизма и ущерба для попавших под раздачу.

– Тяжело ей, наверное, живется с такой фатальной невезучестью? – искренне посочувствовал Захар Игнатьевич.

– Да что ты! Ритка считает себя самым везучим человеком на земле. На каждое сетование и переживание родных о ее невезучести она начинает цитировать книгу рекордов Гиннесса, раздел самых нелепых смертей или самых нелепых травм. Например, случай с одним путешественником, совершавшим кругосветное одиночное плавание. Вот представь: плывет себе мужик, один в бескрайнем океане, погода чудная, никаких штормов – и ему прямо в темечко попадает метеорит! И – насмерть. А Ритке всего лишь приходится участвовать в ликвидации последствий спровоцированных ею же несчастий с другими, и то не в одиночку, а со всей семьей.