– А вы со своим другом не ссорились?

Взмах ресниц и пауза.

– Вам было весело там, на базе отдыха?

– Да.

А здесь, в доме, Китайгородцев видел ее уже растревоженной.

– Аня, скажите мне, пожалуйста: что произошло по дороге домой? Что случилось?

И снова взмах ресниц. Настороженность и удивление во взгляде. Не ожидала, что ему что-то известно…

– Вы куда-то заезжали?

– Нет.

– С кем-то встретились?

– Нет.

– А что случилось?

– Я не понимаю, о чем вы спрашиваете.

Все она прекрасно понимала! Потому что по дороге от базы отдыха до дома что-то с ними все-таки произошло. Анатолий заметил вчера ее состояние.

– Я видел вас вчера после прогулки, – коротко напомнил он и посмотрел взглядом, за которым можно было угадывать все что угодно.

– У нас был разговор…

– С Виктором?

– Да.

Ей не очень-то хотелось говорить на эту тему, похоже.

– О чем? – спросил Китайгородцев.

– О нас… с ним.

– Подробнее.

– Почему вы меня об этом спрашиваете? – проявила недовольство Аня.

– Потому что сегодня случилось то, что случилось.

Девушка посмотрела испуганно.

– Подробнее! – потребовал Анатолий.

– Он предложил мне уехать…

– Куда?

– Не знаю. Мы не говорили. Он предлагал просто сбежать.

– От кого?

Секундная заминка.

– От моего отца.

– Зачем?

– Чтобы быть вместе.

– Для этого надо убегать? – не уловил логики Китайгородцев.

И снова заминка в разговоре.

– Он хочет, чтобы я осталась с ним, – осторожно сказала Аня.

– Ваш отец?

– Нет, Виктор.

– А в чем проблема?

– Виктор боится, что я сюда уже не вернусь.

– Почему он так решил?

– Это не он решил. Это я решила. Мы ведь уезжаем…

– Да, я в курсе.

– И больше сюда не вернемся!

Телохранитель смотрел на свою собеседницу и решал, как им дальше вести разговор. Слишком уж неожиданный оборот он принял. То, о чем упорно молчал Тапаев и о чем сам Китайгородцев только догадывался, исходя из анализа косвенных признаков, Аня вдруг проговорила вслух.

– Это вам отец говорил, что вы не вернетесь?

– Нет.

– А откуда же тогда такие мысли?

– Это долго объяснять. Просто я уже не маленькая. И кое-что понимаю. Вот, например, на день рождения не приглашен никто из тех, кто с папой работает. Такого никогда не было! Директор комбината, его заместители… Потом еще – бизнесмены, с которыми папа совместно ведет дела… Чиновники из Москвы всегда приезжали, для них тут устраивали охоту… В этом году все выглядит так, будто уже никто не нужен. Ни компаньоны, ни подчиненные. Это было бы очень странно, если не предположить, что это – уже ни к чему…

Анатолий тоже обратил внимание на такой однобокий подбор гостей предстоящего празднества – и выводы он делал такие же, как и эта девушка.

– Может, вы еще что-то заметили, Аня?

– Я же говорю – это долго объяснять. Есть мелочи, которые ничего не скажут человеку постороннему, но я-то вижу, что все идет не так, как прежде.

– Вы спрашивали своего отца напрямую?

– Нет, – покачала головой Аня. – Он все равно ничего не скажет.

– Он вам не доверяет?

– Просто не считает меня равной себе. Я всю жизнь буду для него несмышленым ребенком. Даже когда у меня уже будут свои собственные дети.

– Когда вы почувствовали, что возвращение не предусматривается?