– Во-первых, мы в «антизеркале»[5], во-вторых, во времена Лося на Земле не было систем наблюдения за пространством. Я не уверена даже, что уже существовали радары. Если ты помнишь, Толстой упоминал лишь о радиотелеграфе.

– А телескопы?

– Телескопы наверняка у тутошних землян есть, но вряд ли астрономы торчат возле них днем.

– Логично.

– Спасибо. Будем садиться. Выбирай место для посадки. – Настя решила проявить демократичность.

– Можно финишировать на набережную… – нерешительно сказал Тарас. – Хотя нет, нас могут заметить при выходе. Лучше на Неву.

– Лучше уж прямо на территорию мастерской Лося. Если он там, сразу же и познакомимся. Нет – никто и не догадается, что мы в мастерской.

Тарас помолчал.

– Согласен.

– Ну и отлично! Снижайся. Район финиша – город Петроград, там, где Нева впадает в Балтику.

«Голем» мягко провалился в атмосферу Земли, никому не видимый и никем не слышимый.

На высоте пяти километров над Невой он завис, пока аппаратура искала на набережной дом, похожий по описанию на мастерскую инженера Лося. Дом нашелся, рядом с пустырем с кучами мусора и давно развалившимися халупами. «Голем» опустился ниже, и путешественники убедились, что огромный сарай с дырой в крыше, приспособленный Лосем под мастерскую, пуст.

День был не по-летнему хмур, затянутое облаками небо грозило пролиться дождем. Народу на набережной почти не было. Да и на территории мастерской, за забором, не отмечалось никакого движения. Лишь в небольшом сарайчике, прилепившемся к мастерской, где когда-то стояла ракета Лося, возился угрюмого вида бородатый мужчина.

– Его здесь нет! – прошептал Тарас, имея в виду Лося. – И ракеты нет!

– Значит, он на Марсе, – безапелляционно заявила Настя. – Предлагаю расспросить аборигена – для подтверждения, это, наверно, помощник Лося, Кузьмин или Хохлов, и полетим на Марс.

– Он нас не испугается?

– Судя по тексту повести, люди здесь привычны ко всему и не особенно удивляются чудесам науки и техники. Революция напрочь отшибла у них любознательность, главная задача – выжить.

– Положим, это спорно…

– Поспорим в другой раз. Просто ты не проходил еще социологию и теорию революций, а я проходила.

– Революции готовят мыслители, а совершают бандиты, – вспомнил Тарас чье-то[6] изречение.

– Остроумно, – хмыкнула Настя. – Сам придумал?

Тарас порозовел.

– Нет…

– Ладно, я просто нервничаю. Садимся?

– Как будто у нас есть выбор.

– Выбор есть всегда, надо лишь уметь выбрать самый оптимальный вариант действий. Финишируй прямо в сарай, – обратилась она к инку, – сквозь дыру в крыше. Только тихо, без шума.

«Голем» беззвучно, как сухой кленовый лист, опустился в центр широкой, но неглубокой впадины, выжженной в полу сарая дюзами лосевского аппарата, между скособоченными решетчатыми фермами поддержки. С минуту его пассажиры вслушивались в завывание ветра в крыше, всматривались в просторное полутемное помещение. Потом Настя решительно села.

– Выходим!

«Мышцы» лифтовой системы «голема» – сфинктера – сократились, выдавливая содержимое наружу. Настя вылезла первой, дождалась спутника. Вместе они некоторое время настороженно осматривались, прислушиваясь к долетавшим в сарай звукам, принюхиваясь к запахам солярки, железа, масел, жженого кирпича и глины.