Мордва своему богу молится,
К земле-матушке на восток поклоняется.
Едет мурза, московский царь, по Воложке,
По Воложке, на камушке.
Говорит мурза людям своим:
"Слуги вы мои верные,
Слуги верные, неизменные,
Поглядите-ка, посмотрите-ка
Вы на те ли на горы Дятловы,
Что это за березник мотается,
Мотается-шатается,
К земле-матушке преклоняется?
Вы, слуги мои, пойдите,
Слуги верные, доглядите,
Что это за березник мотается,
Мотается-шатается,
К земле-матушке преклоняется?"
Слуги пошли, доглядели.
Видят слуги: на горах на Дятловых
Мордва в белых балахонах стоит,
Стоит, своему богу молится,
К земле-матушке на восток поклоняется.
Слуги воротились,
Низко мурзе поклонились;
Говорят мурзе, московскому царю:
"То не березник мотается,
Мотается-шатается,
К земле-матушке преклоняется,
То мордва своему богу молится,
К земле-матушке преклоняется".
Вопросил же их мурза, московский царь:
"Зачем же они кругом становятся,
О чем же они молятся?"
Отвечают мурзе слуги верные:
"Стоят у них в кругу бадьи могучие,
С суслом сладким бадьи могучие,
В руках держат ковши заветные,
Заветные ковши, больши-набольшие,
Хлеб да соль на земле стоят,
Каша да яичница на рычагах висят,
Вода в чанах кипит,
В ней говядину янбед варит".
И сказал слугам мурза, московский царь:
"Слуги вы мои, подите,
Слуги верные, отнесите,
Мордве на моляны, скажите:
"Вот вам бочонок серебра, старики,
Вот вам бочонок злата, молельщики",
На мордовский молян так и ступайте,
Старикам мордовским серебро, злато отдайте".
Верные слуги от мурзы пошли,
Мурзин дар старикам понесли;
Старики серебро, злато приняли,
Суслом сладким слуг напоили;
Слуги к мурзе приходят:
"Угостили нас, напоили суслом сладким,
Накормили нас хлебом мягким".
Мордовские старики от мурзы деньги получили,
После моляны судили, рядили:
"Что нам мурзе в дар дать,
Что московскому царю послать?"
Меду, хлеба, соли взяли,
Блюда могучие поклали,
С молодыми ребятами послали.
Молодые ребята, приуставши, сели,
Говорят: "Старики не узнают!"
Мед, хлеб да соль поели.
Говорят: "старики не узнают!"
Земли и желта песку в блюда накладали,
Наклавши, пришли
И мурзе, московскому царю, поднесли.
Мурза землю и песок честно принимает,
Крестится, бога благословляет:
"Слава тебе, боже, царю,
Что отдал в мои руки мордовскую землю!"
Поплыл мурза по Воложке,
По Воложке на камушке:
Где бросит земли горсточку
Быть там градечку;
Где бросит щепотечку
Быть там селеньицу.
Несмеянка слушал старика, низко опустив голову, а по щекам его текли слезы. Он вытирал их и вновь наливал себе вина в ковш и выпивал его.
- Ах, люди, люди! - вздыхал он. - Доколе же глупость будет владеть вами?!
Сильно охмелевший, он вдруг вскочил со скамьи и, подхватив Ивана Рогожу под руку, решительно сказал:
- Пойдем! Пойдем в деревню! Пойдем ругать мордву... Будь проклят Чам-Пас!.. Дорогой мой... Глупый ты, дед! И ты веришь?!
Иван Рогожа стал успокаивать Несмеянку:
- Куда мы пойдем ночью? Смотри в окно: тьма!
Несмеянка открыл окно.
- Да. Ночь! Дед, неужели все спят? Не верю! Пойдем!
Иван Рогожа крепко вцепился в Несмеянку.