– Ну, как знаешь, Петр Никифорыч, – Семен явно обрадовался, спихнув с себя ответственность. – Только ты уж, с Михайлой…

– С Михайлой Фролычем! – жестко поправил Петька.

– С Михайлой Фролычем… вы уж хозяину все, как есть…

– Я сказал – ты слышал! Иди отсюда!

– Спасибо, братан! – Мишка протянул Петру руку, помогая встать, потом подал ему свой кинжал. – Вот, держи на память!

– Ой, а у меня монетки никакой нет! Нельзя нож дарить – жизнь порезанная будет!

«Надо же, примета-то какая древняя, даже и не подозревал».

– Это не нож, а боевое оружие, вражьей кровью омытое! Признаю тебя достойным быть ратником Младшей стражи! Никакой монетки не нужно!

– Чего тут у вас случилось-то? – Кузька аж трепетал от любопытства. – Я уж подумал, что тебя убивают!

– Да ерунда! – Мишка с досады сплюнул под ноги. – Потолкались с ребятами, шутейно, а Роська не разобрался, полез меня защищать.

– Ну и что? – не понял Кузька.

– А то! Он – холоп, в бою взятый. Холопов, которые на хозяина руку подняли, казнят!

– Ой, что ж теперь будет-то?

– А ничего! – вмешался в разговор Петр. – Мой голос и Мишкин против его голоса. – Петька кивнул в сторону младшего брата. – Отец его натуру паскудную знает, нам поверит!

Тут, впервые за все время, проявил себя Демьян. Подошел к стоящему с убитым видом Роське, снял с пояса один из кинжалов и слово в слово повторил только что выдуманную Мишкой формулу:

– Признаю тебя достойным быть ратником Младшей стражи! – помолчав, добавил: – И ничего не бойся, если что, мы тебя выкупим!

«Выкупить – хорошая идея! Парень-то стоящий и защищать меня кинулся. Будет четвертый стрелок. Как бы только деда уломать? И надо Роську как-то успокоить или отвлечь – закаменел весь, бедолага. Неудивительно – такое свалилось!»

– Рось, а ты чего пришел-то? С делом каким или так? Ро-ось! Роська! – Мишка потряс парня за плечо. – Слышишь меня?

– А?

– Я спрашиваю, ты по делу пришел или просто так?

– По делу, да чего уж теперь… – Роська безнадежно махнул рукой. – Спасибо вам, ребята, что заступились!

– Перестань! – преувеличенно бодро ответил Мишка. – Мы своих в обиду не даем! Так что за дело?

– Да вон, – Роська кивнул на фургон скоморохов. – Он вам не нужен? А то я покупателя найду, все – деньги какие-то.

– А давай-ка посмотрим, может, там чего подходящее есть?

– После стражников-то?

– Ну, мало ли…

После стражников действительно осталось только то, чему прямой путь на помойку. Единственными ценными вещами оказались четыре тележных колеса, на которых фургон, видимо, катался в бесснежное время года. Хлама же – какого-то грязного тряпья, вытертых шкур, поломанных корзин, продавленных берестяных коробов и тому подобного мусора – оказалось как-то уж слишком много. У Мишки сложилось ощущение, что все это натаскано сюда специально.

– Давайте-ка все это выкинем, не продавать же вместе с хламом!

Очищенный от мусора фургон неожиданно предстал в совершенно ином виде. Мишка как-то сразу и не обратил внимания на то, что неряшливый рогожный тент был вовсе не натянут на дуги, а надет на деревянный корпус в качестве чехла, маскирующего очень добротный, прочный и аккуратный вагончик. Не хватало только задней стенки. Что-то еще зацепило сознание, но Мишка никак не мог поймать мелькнувшую было мысль.