Тяжело переставляя закованные в кандалы ноги, Хайме вышел в пустынный коридор. По обе стороны от него встали охранники и Молинас с Арранго.

– Меня ждет гаррота? – спросил Хайме.

Начальник тюрьмы кивнул.

– Гаррота.

Невероятно мучительная, бесчеловечно жестокая смерть. Хорошо, что казнь состоится в изолированном помещении, а не на виду у людей и прессы. Процессия двинулась по коридору. Было слышно, как на улице толпа скандировала: «Хайме!… Хайме!… Хайме!…» Тысячный хор голосов звучал все громче и громче.

– Они взывают к тебе, – сказал Педрос Арранго.

– Нет. Они взывают к себе. Они взывают к свободе. Завтра появится другое имя. Пусть я умру, но неизбежно придет кто-то другой.

Миновав две автоматические системы безопасности, они подошли к расположенному в конце коридора небольшому помещению с зеленой железной дверью. Из-за угла появился священник в черной сутане.

– Слава Богу, успел. Я пришел совершить последний обряд.

Когда он направился к Миро, два охранника преградили ему путь.

– Простите, отец, – сказал начальник тюрьмы. – Никому не разрешается приближаться к нему.

– Но я…

– Если вы хотите отпустить ему грехи, вам придется сделать это через закрытую дверь. Отойдите, пожалуйста.

Один из охранников открыл зеленую дверь. Внутри, возле привинченного к полу стула с толстыми ремнями для рук, стоял человек огромного роста, с лицом, наполовину скрытым под маской. В руках он держал гарроту.

Начальник тюрьмы кивнул Молинасу, Арранго, врачу, и они зашли в комнату вслед за Хайме. Охранники остались в коридоре. Зеленую дверь закрыли на засовы.

Молинас и Арранго подвели Хайме к стулу. Они сняли с него наручники и пристегнули его к сиденью, затянув на его руках толстые ремни. Доктор Анунсьон и начальник тюрьмы де ла Фуенте наблюдали за этим. Сквозь запертую тяжелую дверь было едва слышно монотонное бормотание священника. Посмотрев на Хайме, де ла Фуенте пожал плечами.

– Это не столь важно. Бог все равно поймет, что он говорит.

Сзади к Хайме подошел великан с гарротой в руках.

– Хотите, чтобы вам закрыли лицо? – спросил Гомес де ла Фуенте.

– Нет.

Взглянув на великана, начальник тюрьмы кивнул. Подняв гарроту, палач наклонился над Хайме.

Стоявшим за дверью охранникам были слышны крики толпы на улице.

– Знаешь, – тихо сказал один из них, – я бы очень хотел сейчас быть там на улице с ними.

Через пять минут зеленая дверь открылась.

– Принесите мешок для тела, – сказал доктор Анунсьон.

В соответствии с инструкцией тело Хайме Миро было тайно вынесено с черного хода тюрьмы. Мешок бросили в кузов ничем не приметного фургона. Но как только он выехал за территорию тюрьмы, толпа, словно притягиваемая каким-то волшебным магнитом, подалась вперед.

– Хайме!… Хайме!…

Но крики стали уже приглушеннее. Мужчины и женщины плакали, а их дети с удивлением смотрели, не понимая, что происходит. Проехав сквозь толпу, фургон наконец выехал на шоссе.

– Боже мой, – проговорил шофер. – Просто какое-то наваждение. В этом парне, должно быть, что-то было.

– М-да. И тысячи людей это тоже понимали.

В два часа пополудни того же дня начальник тюрьмы Гомес де ла Фуенте и два его помощника Хуанито Молинас и Педрос Арранго вошли в кабинет премьер-министра Мартинеса.