— Я только твой, помнишь? И, как и для Зепара, твоя жизнь для меня дороже собственной… Я пойду на все, чтобы тебе ничто не угрожало.

Умом я понимала, что он прав. Что другого выхода просто нет. Если Лилит и дальше будет думать, что я его интересую, в покое не оставит. Но сердце упорно не желало мириться даже с мыслью о том, что Астарт будет рядом с ней. Целовать ее, говорить нежные слова, прикасаться к ее телу. Пусть даже на самом деле ничего, кроме отвращения, чувствовать не будет. От этого не легче!

— Может, в сейфе Небироса мы найдем что‑то, что разоблачит ее, — с надеждой проговорила я, уткнувшись лицом в его камзол.

— Будем надеяться, родная, — Астарт крепче прижал меня к себе, а потом отпустил. — Мне пора. Нельзя надолго задерживаться в твоей комнате. У Лилит могут быть свои люди даже в Академии.

Остаток дня я провела в лазарете, развлекая Олету и радуясь тому, что ей с каждой минутой лучше. На занятия не пошла, понимая, что все равно не смогу сосредоточиться на словах преподавателей. Все мысли будут о том, что случилось и что может случиться. Хотелось поскорее начать действовать, а не ждать неизвестно чего. Когда наступил вечер, невольно мелькнула мысль о Зепаре. Он наверняка будет ждать меня. Или нет? Мы ведь вроде как поссорились с утра. И все же почему‑то не отпускали угрызения совести. Я ведь обещала ему приходить, пока он не поправится. И все же понимала, что лучше не видеться с Зепаром, пока не разберусь в своих чувствах к нему. В конце концов, написала записку, в которой рассказала о покушении и о том, что сегодня прийти не смогу, останусь с подругой. Надеюсь, он поймет.

Не прошло и часа после того, как отправила послание, как в дверь лазарета влетел сам архидемон — распорядитель собственной персоной. Находящиеся здесь сейчас вместе со мной лорд Вайлен и лекарь опешили не меньше моего.

— Лорд Зепар, — пролепетал дроу. — Вам ведь нельзя еще вставать…

Не обращая внимания на его слова и всеобщее потрясение, он молниеносно приблизился ко мне, сдернул с кровати Олеты и заключил в объятия. Покрывал поцелуями, едва не задавив своим напором. Я могла лишь беспомощно трепыхаться. Даже сил что‑то сказать не было, его поцелуи пресекали все попытки. Наконец, Зепар слегка отстранился, но не отпустил из объятий.

— Как же я рад, что с тобой все в порядке!

— Вижу, — слабо улыбнулась я. — Но вообще‑то мне ничего не угрожало. Олета пострадала, а не я, — кивнула на ошалевшую подругу, наблюдающую за этой сценой.

Зепар даже не глянул на нее. Казалось, его вообще не заботило, что кто‑то видит или слышит то, что происходит между нами. Смотрел с таким облегчением и радостью, что мне неловко становилось.

— Я идиот, Ирина… — проговорил он, зарываясь лицом в мои волосы. — Весь день злился на тебя, крушил все вокруг, клялся, что забуду, вырву чувство к тебе из сердца… А когда… Едва прочел записку и представил, что тебя могло больше не быть… Одна мысль об этом… Ты не представляешь, что со мной творится сейчас… Ты жива… Все остальное не важно. Я немедленно забираю тебя отсюда. Ты будешь под моей личной защитой. Никто не посмеет тебя тронуть.