Что за нелепая затея вообще. Я пойду гулять.

Пойду гулять.

И Лев Наумович идет гулять. Он втайне радуется, что всех обхитрил. Сбил планы. А вот пусть знают, что никаких планов не бывает. Что жизнь – сплошная случайность. Если хотите, это и есть моя лекция! Живой, практический пример! Лев Наумович шагает семимильными шагами. «В шестнадцать тридцать» – как будто у него есть время!

Погода совсем не та, что вчера. Ясно и холодно. Мокрые листья высохли и шелушатся. Беспризорники у магазина бесятся, катаются друг на друге, валят с ног. Северный ветер сдирает остатки листвы с тополей. Дворы за ночь стали прозрачными, светлыми – теперь только ветки и стволы, всю зиму, лучше и не чувствовать, что это такое на самом деле, лучше и не думать. Лучше пусть будет весело, весело – залепуха, по шапке, ухватил медвежьими лапами, а тот верещит, оба упали, плюхнулись в грязь, третий пинает их, да нет, это уже не игра. Как быстро все развивается: вот машина Саши Хабибуллина, хлопает дверью: внутри Петя и еще какая-то девушка, не Петина, конечно, а Сашина, – быстро возвращается, злобно разводит руками, оглядывается…

Ах, день, печальный вечер. Дня исход светел. Далеко он уйти не успел: пустая чашка на столе, и остатки чая в ней – горячие. Они едут вперед по проспекту. Они найдут искомого и тем самым докажут, что его нет. Быстрые рейды взад-вперед; заходы в прозрачные дворы; он здесь, ему некуда отсюда деваться, – двадцать минут проходит, и никакого Льва Наумовича. Становится ясно, что миссия провалена.

– Сбежал, – зло говорит Петя тогда. – Блядь, игры разума.

– Ну-ну, – говорит Саша. – Ты ж его знаешь. Это все было весьма вероятно.

– Я не могу понять, куда он делся! – кричит Петя. – Я тут все облазил!

Саша пожимает плечами.

– Такой человек. Что тут поделаешь? Поехали.

– Не приду больше! – говорит Петя, напоследок повернувшись к пятиэтажкам, к пожухлому мерзлому полю с торчащими сухими былинками. – Кофе тебе перекрою!.. – и матерится сквозь зубы.

– Ну, прости ты его, – лениво увещевает Саша, выворачивая на Московский. – Тебе просто обидно, что ты не сумел его понять. А его никто не может понять. Ну, такой уж он, так сказать…

Петя молчит. Все он понимает; но не хочет понимать; и оттого все равно что не понимает.

А Лев Наумович сидит на табуретке в микроскопической рюмочной в торце пятиэтажки и с всепоглощающим интересом смотрит по телевизору повтор матча «Зенит – Терек». В руках у него бесплатная чашка с горячим чаем. Продавщица поглядывает то в кроссворд, то на Льва Наумовича; а он сидит, приоткрыв рот, и глаза у него там, на воображаемой линии, куда мяч если и залетит, то обратно вылетит уже совсем другим.

– Значит, вы хотите, чтобы мы собрали комиссию?

– Ну да. Права хочу получить.

– Права?

– Да. Я же водила раньше-то.

– А-а. Водили. Ясно. И, значит, что – опять хотите? Да? Водить?

– Ну да. С ребенком очень удобно, когда машина, – извиняется Алиса непонятно за что. На работу я, правда, хожу пешком, но, например, за город. К друзьям. И вообще… хочется сесть за руль.