Кошка обнаружилась все на той же подушке и явно была не очень довольна тем, что ее потревожили. Скорее даже, очень не довольна. К счастью, у Насти оказался карандаш-антисептик. К сожалению, ей надо было уходить на занятия, но ведь вечером она обязательно вернется…
Поднявшись на свой этаж, Вениамин Андреевич замер у двери, крепко сжимая в руке ключи. Вдруг, он все же ушел?
— Добрый вечер, — Стас поднял глаза от книги.
II. II
Мы из праха восстанем,
Мы не станем играть в чужие игры.
— Добро пожаловать в Петербург, брат Вацлав, — по-чешски проговорил Дориан, приветствуя очень высокого и худого старика с густой гривой недлинных, до плеч, волос, несмотря на возраст, сохранивших смолянисто-черный оттенок.
— И я приветствую тебя, брат Дориан, — чуть склонил голову чех. — Все ли в сборе?
— Все, кроме брата Миклоша, но он предупреждал, что задержится и прибудет к самому Совету.
— В таком случае, если брат Дориан не возражает, мы пройдем в зал, — негромко промолвил брат Людвиг — полная противоположность Вацлава, он был невысок ростом, зато весьма объемен в области живота, его круглую лысину обрамляли жиденькие, но зачем-то длинные пряди волос, некогда русых, а сейчас уже полуседых. С виду австрияк смахивал на добренького дедушку, пока не заглянешь в его мутно-зеленые глаза, в которых добродушно скалились лютые звери. Дориан опасался брата Вацлава — главу Братства и старшего магистра Совета, а милого и добродушного Людвига попросту боялся.
— Разумеется, брат. Все готово. Аполлон проводит вас, — державшийся до того момента в тени грек выступил вперед, уважительно поклонился.
— Прошу братьев следовать за мной.
— Надеюсь, нам не придется долго ждать вас, — роняя слова будто камни, проговорил старик.
Он развернулся, и пошел прочь — высокий и прямой, как старинный посох мага, который воображение Дориана услужливо дорисовало в его руке. При ходьбе черные кудри рассыпались по плечам, и со спины никто бы не сказал, что Вацлаву не так давно сровнялось восемьдесят лет. Впрочем, не со спины — тоже.
Впервые за десять лет совет Братства Повелителей, семь человек из России, Австрии, Венгрии, Германии, Франции и Чехии, собрался в полном составе. Для Дориана этот совет не был первым, в две тысячи пятьдесят девятом году он уже присутствовал на собрании Братства — как раз тогда, когда сумел доказать, что достоин войти в его ряды и стать первым петербуржским практиком, признанным Братством. Но сегодня впервые в истории совет собрался не традиционно в Праге, как происходило на протяжении ста с лишним лет его существования, а в Петербурге. Желая встретить гостей как подобает, с соблюдением всего церемониала, Дориан даже озаботился воссоздать в своем особняке святая святых Братства — Алтарный зал, тем самым продемонстрировав важность встречи и свое серьезное к ней отношение.
Это было помещение странной трапециевидной формы, с раздваивающимся стрельчатым столом. Во главе стола стояло высокое резное кресло, которое должен был занять Вацлав, по левую руку находилось кресло принимающей стороны, то есть, Дориана, по правую — кресло Людвига, далее — места Миклоша и Теодора, и последними сидели Блейз и Жанна.