«Тайгер, сволочь, заткнись!»

Глухо щелкнуло — и Тайгер вдруг заткнулся. Стас заскулил — тихо, неслышно.

Зачем возиться с раненым бандитом? Проще пристрелить. Никто не будет разбираться, а врачи только спасибо скажут, им меньше работы.

«Тайгер!!!»

Перед глазами вставали лица «неразлучной парочки», Тайгера и Севы. Жизнерадостные ребята, бывшие спортсмены, не курили, не пили и никогда не употребляли наркотиков. Больше всего на свете мечтали выбраться из трущоб. Выбрались… на тот свет.

Мать умерла слишком давно, а отец просто как-то незаметно исчез из жизни Стаса, чтобы тот успел понять, что такое смерть тех, кто тебе не безразличен. Юноша видел смерть, видел так близко, что был уверен — он знает о ней все. Он убивал — прямо или косвенно, как скончавшегося на следующий день после тех новостей Лимонова. Он видел, как умирает подстреленный в стычке двух банд молодой парень. Но сейчас, впервые жизни, на глазах Стаса убивали его друзей, людей, которые доверили ему жизнь.

— Внимание, оставайтесь в своих квартирах! Идет полицейская операция! Приготовьте документы…

Тихо всхлипывал Гранд, разом растеряв всю свою ершистость. Админ стоял у флаера, с заведенными за голову руками и непонимающе, неверяще смотрел на тела Тайгера и Сивого.

— Идет полицейская операция!

«Господи, за что?!!»

Стас потерял сознание.

Когда он очнулся, полицейские уже уехали. Трупы убрали, кровавое пятно на том месте, где лежал Сивый, завалило снегом так, что алые контуры уже не проступали, только ровный свет уличных фонарей отражался от блестящего белого покрывала.

Мучительно ныла сломанная рука, ног Стас вовсе не чувствовал. Ему уже даже не было холодно.

«Ну и зачем я проснулся? Было так хорошо…»

В памяти вдруг всплыли строчки из школьного учебника истории. Глава, посвященная Второй мировой войне. Там что-то говорилось про английские войска, в течение двух с половиной лет блокировавшие Петербург. Две зимы люди гибли от голода и холода, многие умирали прямо на улицах, и умирали со счастливыми улыбками на лицах — когда замерзаешь насмерть, незадолго до конца холод отступает, становится тепло и легко…

«А ведь и вправду, тепло, хорошо, и легко».

Сознание снова начала заволакивать мутная пелена беспамятства. Сейчас все пройдет, сейчас все закончится.

«Нет!»

Чудовищным усилием воли Стас заставил себя открыть глаза и пошевелиться.

«Я не хочу умирать. Я должен выжить. Я должен справиться. Я выживу, обязательно… Надо встать. Встать, и уйти подальше от этого места. Надо спрятаться…»

Попытки с пятой ему даже удалось подняться на ноги. Шатаясь, юноша сделал первый шаг — и тут же упал, обмороженные ноги не хотели слушаться. Но вот уж чего-чего, а упорства Стеку было не занимать.

Спустя полчаса он оставил за спиной злополучный квартал и шел прочь, как можно дальше от этого места, где погибли…

«Нет! Нельзя об этом думать!»

И он не думал. Сосредоточился на цели, на одном адресе, на единственном доме, где ему могли оказать минимальную помощь… да и вообще, хоть какую-нибудь помощь.

Пожалуй, повезло Стасу только в одном — полиция проводила свою операцию в ночь с субботы на воскресенье. Воскресным утром на улицах никого почти не было, а те, кто был, не обращал внимания на сутулого паренька с блуждающим полубезумным взглядом — мало ли что с ним могло приключиться вечером субботы, когда все нормальные люди отдыхают? Может, подрался неудачно, а может, перебрал чего, всякое бывает.