Мысль о смерти Господа должна была дать беседе другое направление. Случайно, по-видимому, открыл Он судьбу, вскоре Его ожидающую, но это открытие тем было разительнее, резко контрастируя с общим веселием. Взоры всех, и без того часто обращенные на Иисуса, теперь не отрывались от Его лица; каждый хотел прочитать на божественном лице Его, что это за погребение, о котором Он сейчас сказал? В самом ли деле Он так скоро должен умереть? Место веселости после этого необходимо заступали задумчивость и мрачность. Ученики снова услышали, что смерть их Учителя не воспрепятствует Ему, как думали, быть Мессией и Евангелию о Нем — сделаться известным и восторжествовать над всем миром. Как все это может совместиться? Это подавало новый повод к недоумениям и догадкам. Наступающая ночь проведена была в Вифании. На другой день Господь намеревался идти в Иерусалим.

Весть о возвращении Иисуса Христа в Вифанию немедленно достигла Иерусалима и пробудила во многих решимость идти туда, чтобы скорее видеть Иисуса (Ин. 12, 9). Покой субботнего дня, простертый фарисеями до нелепых излишеств (Лк. 13, 15; 14, 5), не позволял отправиться в путешествие сразу; только одни саддукеи, по традициям своей секты, могли нарушать его безнаказанно; но на другой день рано поутру Вифанию наполнили толпы людей, большая часть которых пришла изъявить свое уважение великому Чудотворцу, а некоторые — понаблюдать за Его поступками (Лк. 19, 39), чтобы донести о них синедриону. После Иисуса главным предметом любопытства был Лазарь (Ин. 12, 9) — и как непосредственный свидетель всемогущества Иисусова, и как пришелец из той страны, куда от начала мира все уходят, не возвращаясь. Чем только не интересовалась праздная любознательность фарисейских и саддукейских совопросников, которые в своих синагогах непрестанно судили и рядили о будущей жизни: как живут умершие, какие у них вечери, велико ли лоно Авраамово, остаются ли там в силе узы родства…

Иудеи, пришедшие в Вифанию, не верили, что Иисус Христос осмелится придти в Иерусалим. Тем приятнее было им узнать, что Он намерен идти туда в этот же день. Такое намерение показывало, что Он не хочет более скрывать от последователей и врагов Своих цель Своего служения, решился торжественно перед всем Иерусалимом объявить Себя Мессией и, следовательно, совершенно уверен, что настроенный против Него синедрион не в состоянии Ему противостоять (Мк. 11, 10; Лк. 19, 36–38). Все это было очень приятно для народа, который давно с нетерпением ожидал, когда служащий предметом всеобщих ожиданий Пророк объявит Себя Мессией. Мысль сопровождать Иисуса Христа при Его входе в Иерусалим, быть свидетелем того, какое впечатление произведет Его появление на синедрион, разделять с Ним опасность и славу этих величественных минут — эта мысль заняла теперь воображение и сердце каждого — и Иисус с самого выхода из Вифании уже окружен был толпой усердного народа, готового оказать Ему все почести.