Целую вечность мы глядели друг другу в глаза. Я не смел дышать и блаженно тонул в сиянии ее глаз, как шкодливый барсик в бочке сметаны. Вечность и ничтожный миг. Инстинкт, наследство далеких пещерных предков, властно требовал действовать: легонько дать дубиной по голове и за волосы оттащить в темный угол на расстеленные шкуры, свирепым оскалом разгоняя потенциальных конкурентов.

Девушка будто воочию увидела эту картину, резко пришла в себя, метнула в меня суровый взгляд и слабо трепыхнулась в руках:

– Отпусти немедленно, увалень! Раскорячился тут на дороге!

Спорить, кто виноват, я не стал, да, признаться, и не вникал в смысл, просто с удовольствием слушая ее мелодичный голос. Девушка начала сердиться, уперлась мне в грудь крепкими кулачками и уже с нешуточной яростью стала вырываться. В гневе она показалась мне еще прекраснее. Как бы потом не пришлось ее специально дразнить, чтобы полюбоваться.

Подумав про «потом», я вспомнил, что никакого продолжения нашей встречи не предвидится: мне завтра в путь-дорогу, полконтинента мерить шагами, ей оставаться и жить как ни в чем не бывало. Да и вообще, куда мне с пещерным рылом в обитель фей? С тяжелым вздохом вернув мрамору пола невесомую ношу, я легко поклонился и направился туда, куда с обеда не мог попасть. Приближается вечер, и надо поспешить, если я не хочу остаться без припасов в дорогу.

На рыночной площади еще кое-где толпился народ, хотя некоторые торговцы уже начали потихоньку убирать товар с прилавков. Мне оставалось пройти буквально двадцать шагов, как вдруг рядом, справа от меня, басовито лопнула гигантская струна, и я, выхватив кинжалы, отпрыгнул назад и влево. В то место, где я только что стоял, вонзился, дробя камень мостовой, гигантский коготь. Скорее костяной меч, остро наточенный и прочностью не уступающий стали. Женщине с корзиной, которую я только что обогнал, не повезло – другой костяной меч, пронзив насквозь бок, пришпилил ее к мостовой. Брызнул фонтан крови из пробитой печени, и жертва захлебнулась криком, повергнутая в болевой шок.

– Прорыв! – раздался слившийся воедино вопль людей, и все кто мог ринулись в стороны, доставая оружие.

Надежда спасти женщину не дала мне последовать примеру опытных горожан, приученных действовать определенным образом в подобных ситуациях, то есть обезопасить себя и дождаться подмоги – патруля бесов. Я к такому еще не привык. Наоборот, в пещерах под учебным центром я сам был подмогой для патрулей бесов. Поэтому из-за женщины или по привычке – к тому же убежать могло и не получиться, тварь была слишком близко – я принял бой.

Противник оказался мне незнаком. Гигант около двух с лишним метров ростом прочно стоял на двух толстых тумбообразных ногах и имел четыре руки, вооруженные костяными мечами из сросшихся воедино когтей. Причем верхняя пара рук была существенно длиннее нижней и доходила почти до колен монстра. Головы за шевелящимся клубком щупалец я не обнаружил. Все тело твари покрывала шипастая сегментированная хитиновая броня. В скорости это исчадие инферно мне почти не уступало, поэтому пришлось уворачиваться практически на пределе. Со стороны, вероятно, было видно сплошное мелькание и слышался дробный костяной перестук когтей твари. Мои клинки при встрече с преградой не вибрировали, поэтому характерного звона не издавали, а колебания магии обычным человеком на слух не улавливаются. Полминуты продолжалась драка, и ни у меня, ни у моего противника решающего преимущества не выявилось. Умело пользуясь разницей в длине конечностей, монстр близко к себе меня не подпускал. К тому же я не знал, использует ли он в бою ноги, но в то, что щупальца будут бездействовать, не верил. Я мог и не успеть отразить атаку одновременно с многих направлений в ограниченном пространстве.