— Что за порядки? — вспылил фельдмаршал.

Дверь открылась, и на пороге появился молоденький прапорщик.

— Ваше сиятельство, пакет от генерала Салтыкова, — бойко доложил он.

— Вы что, порядка не знаете?

— Виноват, ваше сиятельство, приказано в собственные руки.

Приняв пакет, Румянцев разрешил прапорщику уйти. Дежурный генерал с интересом придвинулся ближе к фельдмаршалу. Хмурость на лице фельдмаршала, начавшего читать присланную бумагу, стала сменяться выражением озабоченности.

— События и в самом деле серьезные, — сказал он, кончив чтение. — Умер султан Мустафа, на престол взошел его брат Абдул-Гамет. Графу Салтыкову сообщил о сем бежавший из плена арнаут.

Дежурный генерал с облегчением прокашлялся.

— Теперь ясно, кому салютовали турецкие крепости. Прикажете распоряжение о письмах пашей отменить?

— Ни в коем случае. Теперь посылка человека в неприятельский лагерь просто необходима. Мы должны знать, как пойдут события дальше.

После того, как дежурный генерал ушел выполнять приказание, Румянцев сел писать письмо императрице. Смена кормчих обычно не проходит без перемен в политике. Те, кто впервые приходит к власти, нередко впадают в состояние, имеющее отдаленное сходство с легким опьянением: им начинает казаться, что они гораздо умнее, одареннее своих предшественников и потому способны повести дела намного лучше. Если такие чувства овладевают человеком, получившим власть, надолго, то последствия смены власти могут оказаться самыми неожиданными. Вот почему Румянцев так торопился с сообщением о смерти султана. Императрица — должна узнать о смене монархов как можно скорее, чтобы взять сие в расчет при определении новых вех в государственной политике.

Закончив письмо и сделав соответствующие распоряжения, связанные с его отправкой по назначению, Румянцев приказал адъютанту седлать лошадей, чтоб ехать в дивизию графа Салтыкова.

— А обедать? — напомнил адъютант.

— В дороге закусим.

Через четверть часа он был уже снова на коне, снова рысил по осевшему после оттепелей снегу, отворачиваясь от ветра, хлеставшего по лицу мерзким холодом. В левой стороне живота сильно покалывало. Боль появилась сразу же после выезда в дорогу, и первая мысль была вернуться домой. Но, подумав, он решил продолжать путь.

Он не мог не ехать. Известие о смерти султана взывало к бдительности. На ум приходило предположение, что новый султан, не имея понятия о положении дел на театре войны, не знакомый с состоянием европейской политики, может загореться желанием ознаменовать свое вступление на престол активными действиями на Дунае с расчетом вознаградить Турцию за все поражения, понесенные ею при прежнем султане. Да и военачальники, наверное, будут искать случая для одержания победы над русскими войсками, чтобы обратить на себя внимание нового монарха.

«Как бы там ни было, нам надо быть начеку!» — размышлял Румянцев дорогой.

До графа Салтыкова добрались уже близко к полуночи. Граф, сытно поужинавший, чистенький, готовившийся ко сну, узнав, что главнокомандующий явился к нему из Корнешт, не сделав ни одной остановки, восхитился: