Йона знал: это не равнодушие. Это борьба. Отчаянная, безуспешная попытка продлить оставшиеся до прихода боли мгновения.

— Как вы его нашли? — прошептала мать между приступами рыданий. — Где вы его нашли?

— Мы искали другого ребенка в доме, где живет человек, которого мы подозреваем в похищении людей, — объяснил Йона. — Наша собака учуяла… она обозначила место в саду… он, Юхан, умер десять лет назад, так определил судмедэксперт.

Юаким Самуэльссон поднял глаза.

— Десять лет?

Он покачал головой и прошептал:

— Но Юхан пропал тринадцать лет назад.

Йона кивнул и, чувствуя себя совершенно измотанным, объяснил:

— У нас есть основания думать, что человек, похитивший ребенка, три года держал его взаперти…

Посмотрел на свои колени, заставил себя успокоиться и снова поднял голову.

— Юхана три года держали в подвале, — продолжил он, — до того, как преступник лишил его жизни. Юхану было пять лет, когда он умер.

У отца перекосилось лицо. Его железные попытки сохранить спокойствие разлетелись вдребезги, словно тонкое стекло. Видеть это было невыносимо. Он не отрывал глаз от Йоны, в то время как его лицо сжалось и слезы полились по щекам, в открытый рот. Грубые страшные всхлипывания разорвали воздух.

Йона рассматривал дом. На стенах — фотографии в рамках. Комиссар узнал фотографию из своей папки — двухлетний малыш Юхан в костюме полицейского. Фотография девочки с конфирмации. Вот родители, смеясь, поднимают новорожденного перед объективом. Йона сглотнул и отвернулся. Как же он ненавидел такие дела. Но он еще не закончил.

— Мне надо выяснить еще кое-что, — сказал он и терпеливо подождал, когда они достаточно успокоятся, чтобы понять, о чем он спрашивает. — Вы когда-нибудь слышали о женщине по имени Лидия Эверс?

Мать удивленно покачала головой. Отец несколько раз закрыл и открыл глаза, потом быстро проговорил:

— Нет, никогда.

Аманда прошептала:

— Это она… это она похитила моего брата?

Йона серьезно посмотрел на нее и ответил:

— Мы думаем — да.

Когда он поднялся, ладони у него были мокрыми, по бокам струился пот.

— Мне очень жаль, — снова сказал он. — Мне правда, правда очень жаль.

Он положил свою визитку на стол перед ними и оставил телефон куратора и группы поддержки.

— Позвоните мне, если что-нибудь вспомните или просто захотите поговорить.

Комиссар направился к выходу и вдруг краем глаза увидел, что отец встал.

— Подождите… я должен знать. Вы поймали ее? Поймали?

Йона стиснул зубы, повернулся к нему и ответил, сложив ладони:

— Нет, мы еще не взяли ее. Но мы идем за ней по пятам. Скоро мы ее возьмем. Я поймаю ее, я это знаю.

Сев в машину, Йона первым делом набрал номер Аньи. Она взяла трубку после первого же гудка.

— Все нормально? — спросила она.

— Такое не бывает нормальным, — сквозь зубы ответил Йона.

На мгновение в трубке стало тихо.

— Тебе нужно что-нибудь конкретное? — осторожно спросила Анья.

— Да.

— Помнишь, что сегодня суббота?

— Мужчина врет, — продолжал Йона. — Он знает Лидию. Он сказал, что никогда о ней не слышал, но это неправда.

— Откуда ты знаешь, что он врет?

— Его глаза, его глаза, когда я спросил. В этом я был прав.