— И зачем ему все это? Власти над миром захотелось? — мрачно спросила я.

— Зачем над миром? Нет, всего лишь над Претой. Виго определил правильно, источником такого настроения Нарамарана и уверенности в том, что у него есть права на Золотой Ковер, являлась его мать. Оскорбленная женщина пыталась сделать из сына оружие, которое могло бы отомстить за ее сломанную жизнь. Она не учла только одного: Нарамаран все-таки рос в Прете, не в той среде, к которой привыкла островитянка, а полностью исключить влияние окружения она, конечно, не могла. В результате он не очень-то рвался мстить за нее: считал, что отец хоть проявил излишнюю грубость и мог решить дело мягче, но был в своем праве, когда взял понравившуюся женщину наложницей. Но островитянка убедила сына в его исключительности, и вместо мести он начал искать власти.

— Мне почудилось, или ты вправду восхищен ей? — растерянно вскинул брови Гнутое Колесо.

— В какой-то мере, — спокойно пожал плечами Даор. — Вряд ли эта несчастная знала, чем обернется ее ненависть, но она достойна уважения за упорство, хитрость и методичность в достижении цели. Полагаю, это была женщина исключительной воли и характера. Досадно, что ее жизнь окончилась так глупо. Да и сын у нее получился неплохой, упорный и сообразительный. Его даже можно назвать умным человеком, только ум его, увы, не соответствовал целям: отличный толковый исполнитель, но весьма посредственный политический стратег. Он решил действовать миром и довольно быстро сумел привлечь внимание отца, а после заслужить его интерес и даже определенное доверие. Не исключено, что Матиритам действительно был не прочь видеть своим наследником именно этого внебрачного сына, но этого мы уже никогда не узнаем. Стройный план Нарамарана разрушила его мать: видя, что первоначальная идея не принесла плодов, она предпочла вспомнить то, чему училась на родной земле.

Предположения Виго полностью оправдались. Секрет островитян, собственно, состоял из двух частей. С одной стороны, они действительно знали о Хаосе и знали, как можно научиться им пользоваться. Но почти никогда к этому не прибегали: никаких серьезных, важных вопросов так решить было нельзя, а с мелочами они предпочитали бороться своими силами.

А с другой стороны, они умели отводить большие беды. Для этого требовалась кровь — и жертвы для договора с богом. И именно к этому способу прибегла в итоге мать Нарамарана. Судя по всему, женщина все же привязалась к своему сыну, а потому решила помочь ему. Правда, метод выбрала не совсем подходящий: обменяла покровительство и помощь бога в войне, апогей которой пришелся на битву при Тауре, на жизнь своего обидчика и свою жизнь.

После смерти отца Нарамаран бросил все дела и помчался в Прету, где со злостью обнаружил, что основные фавориты давно уже определились и без его участия, а про молодого амбициозного дана никто из сильных мира сего не вспоминал. Больше того, нашел послание от матери, тоже к тому моменту умершей, что именно ее стоит благодарить за подобный исход.

Махать кулаками после драки и ругаться было уже не на кого. Он запоздало сделал вывод, что в одиночку власть не получишь и уж тем более не удержишь, но зато мать в своих признаниях подсказала новый способ решения проблемы: вмешательство бога. Однако для этого нужно было научиться пользоваться силой, а значит, пришлось отправиться на острова. И он разобрался, выучился, обрел покровителя — того самого, который приходил к Митию.