– Ого, – сказал я, – прицельная дальность восемьсот метров?

Он кивнул, в голосе в моих наушниках прозвучала гордость:

– У меня из моей тысяча. Вообще на тысячу двести любую цель валю с первого выстрела. Если без броника.

Второй хохотнул.

– Хорошо, олени пока что броники не носят!

– Молчи, – предупредил первый. – Услышат зеленые, нацепят и на оленей.

– Здорово, – согласился я. – Патроны длинноваты, сто сорок семь миллиметров, но зато стопроцентное поражение на всей дальности полета. Головки пуль черные?

Он снова кивнул.

– И стальной каленый сердечник. Пробивает не только бронежилеты, но и броню автомобилей, даже бронетранспортеров. Правда, не на всей дальности…

Ингрид слушала с недоумением, наконец не утерпела, спросила сварливо:

– А ты откуда знаешь? То же мне профессор нейрофизиологии!

– А общее некультурное развитие? – спросил я обидчиво.

Она запнулась, а десантник посмотрел на меня с еще большим уважением. Профессоры тоже вроде бы не в пробирке рождаются, а в школах и травку курят, и на переменах под лестницей совокупляются, хотя кто в такое поверит, когда смотришь на их портреты в школьных коридорах, откуда они, мудрые и седобородые, смотрят строго и отечески.

Поддубецкий оставил пилота, подсел к нам с Ингрид. Я поинтересовался:

– Какие-то подробности уже выяснили?

Он ответил мрачно:

– Только что передали из Управления… Ее захватили в ее имении, но тут же повезли в сторону долины Азаята, а это то место, куда в прошлом месяце снова вторглись боевики халифата.

Ингрид охнула:

– Так это когда было!.. Неужели до сих пор?

Он вздохнул.

– Там ситуация сложная. Местное население, чем-то обиженное на соседей, приняло нашествие достаточно… благосклонно. Многие пополнили их ряды. А так как это уже не в первый раз, федеральные силы на этот раз провели зачистку…

Он помялся, она договорила:

– Я что-то слышала, хотя в печати эту тему до сих пор обходят, словно мы живем в Северной Корее. Предельно жестко? Как и требовало остальное население России?..

– Даже либералы, – напомнил он, – начали кричать, что правительство трусит, а халифату нужно дать урок.

– Помню, – сказала она, – я тоже так думала… временами.

– Урок дали, – ответил он. – Чем ближе к счастью и процветанию всего человечества, тем все мы злее и нетерпеливее… Так что теперь в том городке совы и шакалы. Люди возвращаются неохотно, целых домов почти нет, зато руины как в центре, так и на окраинах… Даже самое высокоточное задевает соседние дома. А танковый снаряд, прежде чем рванет, прошибает десяток домов… вы же знаете, какие на юге домики.

Она толкнула меня в бок.

– Владимир, чего молчишь? Что тебя беспокоит, сидишь такой мрачный…

– А как иначе, – ответил я невесело, – а вдруг моих мышек покормить забыли? Или корма недодали?.. Понимаешь, они такие маленькие и нежные, им нужно отмерять очень точно.

– Что, автоматическую кормушку поставить влом?

– Не верю я технике, – признался я. – Часто подводит. Там на месте я три раза проверял за день. И давал им лакомства. А какая автоматика им почешет пузико?

Она сказала с отвращением:

– Тут люди гибнут, а ты о противных мышах…