– Виват, императрица Екатерина!

– Виват! – подхватили вельможи. Но… некоторым придворным сценка с Грифичем показалась знаковой, и они под разными предлогами покидали дворец.

Выйдя из ворот Аничкова дворца, бегом направились к лошадям.

– Говори, – коротко велел князь денщику.

– Шумят, – ответил тот, – знаю, что Измайловский точно за Екатерину. Орловы, Пассек, Бредихин – во главе гвардейцев, других пока не знаю.

Зимний пока еще был свободен – редкие кучки пьяных гвардейцев только начали подтягиваться.

– Куда! – попытался было остановить принца один из них, но, узнав, моментально стушевался. Бегом он направился в сторону покоев императора. Растерянные придворные с бледными лицами разлетались с его пути.

– Ты за Павлом, – бросил князь по дороге Тимоне, – и наших там собери.

В покоях императора уже был Миних, уговаривающий растерянного государя бежать в Кронштадт.

– Грифич, ну хоть ты скажи, – обратился к нему уже охрипший фельдмаршал, – я уже устал твердить, что в Петербурге просто опасно, мы не знаем, кто из гвардейских полков остался верен.

Взглянув на государя, попаданец понял, что тот в ступоре и просто не соображает нормально.

– Куда предлагаешь?

– В Кронштадт, – быстро ответил Миних. На секунду задумавшись, Грифич прикинул расположение, гарнизоны и кивнул согласно.

Затем быстро шагнул к Петру и коротким, еле уловимым движением ткнул того в сонную артерию. Государь закатил глаза, и попаданец тут же подхватил падающего, говоря:

– Императору дурно, мы едем в Кронштадт!

Повернулся к ошарашенному Бурхарду и произнес:

– Воронцову сюда же и Павла, быстро. Никаких туалетов[107], левреток и прочей ерунды, через пятнадцать минут выезжаем верхом.

Фельдмаршал шутливо вытянулся во фрунт и взял операцию на себя.

Здешние… аборигены были ничуть не глупее попаданца, но вот некоторые вещи они впитывали с молоком матери. К примеру, даже решительный и бесцеремонный Миних тратил время на уговоры вместо того, чтобы действовать решительным образом. Особа правителя священна – и точка.

Убить могли – и убивали, но «правильные» подданные не могли позволить себе такого. Тут либо бунтовщик – и покатилась душа в рай, либо верный холоп, готовый ради заведомо глупой прихоти повелителя совать голову в петлю. Ну а у попаданца такого пиетета не было – изначальное воспитание совсем другое.

Фельдмаршал еще раз доказал свои организаторские способности – всего через пятнадцать минут ближайшее окружение государя уже сидело верхом. Сам Петр с наследником был окружен людьми Павла, зорко смотрящими по сторонам. Огнестрела у каждого было…

Князь взял с собой пять заряженных картечью мушкетов, да четыре пистоля[108], да две сабли – прорываться… Не хуже были вооружены и остальные придворные-мужчины. Впрочем, не все, некоторые сжимали в руках символические пистолетики и пугливо оглядывались по сторонам. Ясно было, что участвовать в… мероприятии они явно не горят, потому и стараются дистанцироваться от оружия.

С ходу пошли галопом, Петр мотался в седле тяжелой куклой, придерживаемый с двух сторон опытными наездниками. Ну и привязан был – после удара по сонной артерии князь недрогнувшей рукой щедро накачал его снотворным. А что делать? Если в критической ситуации человек не соображает, придется соображать за него…