Мы расстались у моего подъезда. Я сдержанно попрощалась, со всей силы закусив губу, чтобы не спросить, когда он приедет в следующий раз. В последний момент, когда распахнула дверь авто, схватил меня за руку, заставив обернуться на него.

–Мне было пи..ц как хорошо с тобой эти дни, малютка…

Малютка… В голове опять предательские мысли, что ее он тоже называет малюткой. Лезвием по сердцу… Я хотела плакать, но сдержалась, дав волю чувствам только тогда, когда поднялась в квартиру и закрыла за собой дверь. Слезы лились без контроля. Я сползла по стене на пол и даже не пыталась собрать себя. В квартире было пусто и одиноко… Пасмурная тяжесть улицы давила через закрытые наполовину новыми элегантными шторами окна, которые Он еще так и не видел.

Когда, наконец, щемящую боль заполнила апатия, нашла в себе силы встать. Приняла душ, разложила вещи, нагрела себе чаю… Плохо… Как же плохо… Намного хуже, чем было до поездки. За эти дни я так приросла к нему, он стал мне так необходим. Есть много разных неприятных чувств, которые мучают нашу душу, но тоска, определенно, одна из самых изощренных форм пытки… Мысль о том, что он там, с ней, просто изъедала, как серная кислота.

Набрала Снежу. Та ответила мне хрипящим голосом… Ангина, слегла еще вчера с температурой. Писала мне вечером, но я так и не открывала мессенджер. Да, я совсем выпала из жизни… Совсем в Нем растворилась. Когда вам будут говорить- занимайтесь своими делами, развивайтесь, ухаживайте за собой, а не растворяйтесь в мужчине, знайте, что эти рецепты не действуют. Женщина может самосовершенствоваться, занимать себя морем нужных и не очень дел, но если она и вправду зависима от мужчины, нуждается в нем как в воздухе, все эти ее активности будут проходить словно бы бэкграундом, на заднем фоне. Все равно единственным истинным источником искренних эмоций в ее жизни будет Он. Это как зависимость- многие наркоманы ведь любят сладкое. Вот только оно не заменит им то, от чего выработана хроническая привязанность. Потому что ломка. Потому что без этого уже никак…

Когда Снежа спросила, как мы съездили, я не выдержала, всхлипнула, как делала с ней уже не раз и, к сожалению, все чаще по одному и тому же поводу…

– Поплачь, милая… Не держи в себе… Помогает это… По себе знаю…

–Снежааа…– рыдаю, взахлеб, чувствуя, как боль разрывает грудную клетку… Эти проклятые слезы от любви самые отчаянные… Кто проходил через этот ад, тот знает… Я плачу снова и снова, и она дает мне это делать, утешая даже на расстоянии. Просто терпеливо молчит и слушает мой вой… Пока он не переходит в пустоту всхлипывания… Катарсис… освобождение… нет, не реальное… Пройдет какое-то время, обезболивающее перестанет действовать- и боль опять накатит…

–Я люблю его, Снежан…– всхлипываю, зажимая коленями подушку, прижимая плечом телефон к уху,– люблю… А он к ней побежал опять. Я знаю, она звонила, когда мы ехали из аэропорта. Мне так плохо, так плохо… Что делать, а? Не могу я так, понимаешь? Не могу… Почему он не определится… Почему? Зачем это все? Если он ее не любит, зачем держит ее рядом? Ведь он мне такие вещи говорит, Снеж… Такие… Я же вижу, что я ему тоже дорога…