— Это кристаллы с записями из… — удивленно произнес я, взяв из ладони СИБовца два почти одинаковых, пятиугольный камня, больше всего напоминающих кварц или алмазы. Но прежде, чем успел закончить мысль шпик поднес палец ко рту.

— Мне только что доложили — ваши друзья уже дожидаются в бараках. К сожалению, с доставкой вам помочь не могу, пусть стараются другие. Всего доброго, юноша. Вам пора. — с улыбкой проговорил СИБовец.

— Благодарю. Еще раз прошу прощения, но я не запомнил вашего имени. — с надеждой спросил я.

— Все в порядке. Ведь я его и не называл. — вновь улыбнувшись сказал шпик. — Всего доброго… князь. Надеюсь, вы выдержите.

Больше задерживаться не имело смысла, так что я, зажав кристаллы в кулаке, выскочил в коридор, и едва сдержался чтобы не заорать во весь голос. Мои товарищи меня ждут? Не поможет с транспортом?

— Святая Мария, ответь на мои молитвы. — пробормотал я в пол голоса, скидывая одноразовый комбинезон, и быстро облачаясь в привычную одежду.

«Машина в пути. Василий не выходит на связь с вчерашнего дня, но об этом можете не беспокоиться». — быстро проговорила связная. — «Ваш дядюшка прибудет сам. Но вам придется все доставить до парковки. Приблизительное время прибытия — сорок минут».

Не говоря больше ни слова, я разложил кристаллы по разным внутренним карманам, и побежал в бараки, где меня уже, естественно, ждали. Ухмыляющийся во всю пасть Хорь сидел на больших картонных коробках, полностью забитых бумагой.

— Будет вам крыша. — на ходу ответил я, сгоняя товарища с документов. Несколько минут поисков — и у меня на руках докладная с результатами оценок нашего курса. — Твою ж мать. ПЕРВЫЙ КУРС, СТРОЙСЯ!

— Да не ори ты так, старшой, мы и так здесь. — отпрыгнув от моего вопля попросил Леха. — Что там?

— Слушайте настоящие оценки. И запоминайте, сейчас эти документы уйдут, но вы должны знать правду. — сказал я, и начал громко, пофамильно зачитывать результаты письменного вступительного экзамена.

В начале в коридоре царило радостное, приподнятое настроение. Еще бы, узнать, что не все вокруг тебя неудачники, некоторые по оценкам реально хороши. Затем — непонимание. Какого черта? Если столько отличных оценок — почему мы здесь. А под конец, когда я извлек ведомость групп учеников, попавших в А и Б — откровенная злость, переходящая в ненависть.

В принципе все понимали — нас бросили сюда на убой. Бросили, показательно, чтобы мы сгнили в холодном неотапливаемом дырявом бараке. Но до последнего были сомнения. Человеческий мозг так устроен что всегда пытается найти всему оправдание. И большинство детдомовцев просто списывали свою неудачу на то, что дети дворян и военных получили лучшее образование в детстве. Но сейчас…

Если в бараки коробки тащили под дождем, небрежно — главное, чтобы быстро и незаметно, то до стоянки мы шли большой толпой, несколько человек — в центре, с упакованным в дождевики ценным грузом. Остальные полторы сотни — по краям, чтобы никто даже не подумал к нам лезть.

— Сюда! — помахал нам рукой Роман, выглянувший из военного грузовика. Несколько гренадеров в доспехах и шлемах выскочило из кузова, забирая коробки. А сам князь Суворов-младший, подошел ко мне, требовательно протянув руку.