Припарковавшись у бордюра, Анника перевела рычаг в нейтральное положение и поставила машину на ручной тормоз.

— Ну и что вы об этом думаете, детки? — спросила она, обернувшись к сидевшим сзади Калле и Эллен. — Здорово будет здесь жить?

Дети оторвались от своих компьютерных игр и рассеянно посмотрели на белый дом, словно выплывавший из окружавшей его темноты.

— Там есть качели? — спросила Эллен.

— У тебя там будут собственные качели, — сказала Анника. — Хотите выйти и посмотреть?

— А можно туда войти? — спросил Калле.

Анника посмотрела на дом сквозь ветровое стекло.

— Не сегодня, — ответила она, глядя на стильное здание.

Вид на море, подумала она. Большой яблоневый сад, дубовый паркет, кухня с открытой планировкой и большая столовая. Синяя плитка в обеих ванных комнатах, четыре спальни.

Она вспомнила рекламные снимки интерьера в Интернете, светлую и просторную спальню, большие комнаты.

— А почему мы не можем войти? — спросил Калле. — Люди, которые здесь жили, еще не переехали?

— Мы еще не купили этот дом, Калле, — ответила Анника. — Поэтому у нас пока нет собственных ключей. Мы можем войти только вместе с риелтором, а его сегодня здесь нет.

— Где папа? — спросила Эллен, вдруг заметившая, что в машине нет Томаса.

— Папа приедет позже, он еще побудет у дедушки с бабушкой.

Анника заглушила двигатель. Наступила тишина, и в салоне стало темно.

— Мама, включи свет! — закричала Эллен, панически боявшаяся темноты, и Анника торопливо включила свет в салоне.

— Я выйду посмотрю, — сказала она. — Хотите пойти со мной?

Но дети уже снова углубились в свои игры.

Анника открыла дверцу и осторожно вылезла наружу, ступив на обледеневший бетон. С моря дул холодный, пронизывающий ветер. Воды не было видно, но Анника каждой клеточкой ощущала сырость. Вид на море в рекламе оказался на деле кусочком моря, видимым только из одной спальни на верхнем этаже, но какое это имело значение?

Анника захлопнула дверцу машины и подошла к забору.

Прошло всего три недели с тех нор, как она раскрыла старую маоистскую организацию в Лулео. При этом она обнаружила мешок с евро на сумму сто двадцать восемь миллионов шведских крон. В апреле она получит одну десятую часть этой суммы, иными словами, двенадцать миллионов восемьсот тысяч крон.

Этот дом в Юрсхольме она обнаружила до того, как на нее свалились эти бешеные деньги, — практически новостройка, в тихом месте и всего за шесть миллионов девятьсот тысяч.

Она купит этот дом за шесть с половиной миллионов, так как никто не предложил больше.

Контракт будет подписан первого мая, когда будут выплачены деньги. Они продадут квартиру на Хантверкаргатан весной. Анника уже договорилась с риелтором и оценила квартиру. Они выручат за нее три с половиной миллиона.

— Может быть, ты купишь лодку? — спросила как-то Анника, прильнув к Томасу.

Он поцеловал ее волосы и ущипнул за сосок.

— Может быть, пойдем приляжем? — прошептал он, но Анника оттолкнула его.

Нет, она не могла, не хотела близости и всякий раз отказывалась, когда он предлагал ей заняться сексом. Она сразу явственно представляла себе, как он целуется с Софией Гренборг на улице, возле торгового центра, где Анника их случайно увидела. В такие моменты она сразу представляла себе их потные, возбужденные тела, искаженные оргазмом лица.