— Просьба не выражаться. В этом доме не приняты подобные выражения. — услышал я голос доктора Сингари. — иначе мы будем вынуждены сообщить в вашу компанию.

Чёрт, а этот хрен что тут с самого утра делает?

Я открыл глаза и увидел лже-Сесилию, которая сидела в кресле и внимательно меня рассматривала.

— Ох, напугала! Ты что тут делаешь?

— Жду указаний своего дорогого мужа, — сладко ответила девка. Она нарядилась в любимый халатик Сесилии, выцветший, продранный на локтях.

— Пора принимать лекарство, — сказала она и полезла к сиди-проигрывателю.

— А Сингари что? Он ведь здесь!

— Доктор Сингари очень занят и он попросил меня проследить за приёмом аудиального лекарства.

И она врубила сладкие, тошнотворные мантры в современной обработке. Вроде как Enigma поёт, в таком роде.

— Этот сборник называется «Через боль создай Путь», — сказала девушка. — Как раз для тебя, не так ли?

— Слушай, а что там притаранили? Что в подвал затаскивали?

— Джорджи, дорогой. Давай уже прекратим все эти «притараним» и «ваксы засадим». Ты ведь образованный молодой человек из хорошей семьи. Вот и говори, как ты на самом деле умеешь. Был непростой период в твоей жизни, но он уже прошёл.

— А я уже не умею… по-прежнему выражаться.

— Не лги мне, Джорджи. Просто начни заново.

— Слушай, чтобы ты ни говорила — я всё равно не признаю тебя за свою Сесилию. Да ты и не похожа на неё… Да, из моих родных никто на свадьбу не поехал, и вообще никто из Плимута. Может, для них ты и сойдёшь за мою жену, а для меня — нет. Бесполезно, — категорично выпалил я и завалился в бессилии на подушку. — Так что там с подвалом? Что в него затаскивают?

— О чём ты? О, Господи… Опять галлюцинации?

Я понял, что на этом поле мне ничего не добиться и прекратил распросы.

— Ты сиди-плеер ко мне ближе передвинь, и компьютер. А то переставили так, что достать не могу.

— Нет, Джорджи, — строго сказала она. — Знаю я, что ты первым делом сделаешь: выключишь музыку. Так что лежи и слушай. Может, тебе книжку какую?

— Газет принеси, — язвительно ответил я.

— Каких тебе газет?

— Шучу, не надо никаких газет.

— Тогда я пойду, у меня забот по дому — куча! Доктор Сингари обещал вскоре к тебе подняться. Болит сильно?

— Терпимо, если не двигаться.

— Вот и славно, — сказала она и вышла, плотно прикрыв дверь.

Между тем шум в холле и вокруг дома закончился, грузовик уехал. Я услышал звук паркующихся легковых машин. Сначала приехало сразу две, затем — еще одна. Как бы мне хотелось поделиться происходящим хоть с кем-нибудь, даже с таким молчаливым парнем, как Джейк Пустое бревно!

Либо лже-Сесилия всех ловко дурачит, и все ей верят. Либо — все с ней заодно. В любом случае, меня никто не слушает. Из субъекта я превратился в самый настоящий объект.

Я начал перебирать в памяти кое-какие книжки, из тех, что читал в последнее время. Не много читал, если честно признаться. Как-то не до того было в Сиэтле.

Джон Лилли, «Человек и дельфин». Под впечатлением этой книжки я принял хорошую дозу ЛСД и отправился на берег моря: общаться с касатками или другими китами. В итоге я словил такой бэдтрип, что если бы не старенький тлинкит, подобравший меня валяющегося в холодной воде с посиневшим лицом — не читать бы вам этих заметок.