— Думаешь, я ем одна и в темноте?

— Ну, допустим не в темноте, — ухмыльнулся хитрый котяра.

— Всё что сегодня осталось, на кухне в холодильнике. Так что давай обойдёмся кексами, которые можно заказать при помощи панели? Не гадость, довольно приличные. Я пробовала!

— Согласен, — как-то слишком быстро ответил шеатар, даже чуток обидно стало. Но потом он склонился над моей грудью, лизнул сначала одну, затем другую и с сожалением вздохнул. Отстранился, не забыв прикрыть отброшенным за ненадобностью одеялом. И я поняла, что если сейчас не остановимся, то…

— Где там твои вещи? Давай, принесу.

— Там, — я глазами показала в сторону душа, стараясь не думать, насколько хорош мужчина, который сейчас находился в моей каюте. И не полная ли я дура отказываться от него сейчас? И ерунда, что для двоих это небольшое помещение казалось совсем тесным. Вследствие чего даже я чувствовала тот запах возбуждения, что всё ещё витал вокруг. Скорее всего, это мой мозг так реагировал на присутствие рядом шеатара. Можно было натянуть футболку Холгера, думаю, он не стал бы возражать. Но тогда мне всё равно придётся её снимать, чтобы вернуть хозяину. А я уже немного пришла в себя и пусть с сожалением, но осознала, что для секса рановато. Мы же знакомы всего ничего! И впереди у нас еще три года стажировки.

— Держи, — произнёс он, с неизменной усмешкой показав на халат, — прикольная вещица.

Вообще снежному барсу очень шла эта улыбка и все эмоции, возникающие на его лице, вызывали у меня прилив нежности в сердце. Наверное, у меня свой зов, направленный исключительно в сторону самоуверенного, несносного, но такого желанного шеатара.

— О! Ты ещё не видел мои тапочки, — я оценила его комплимент, быстро скользнув в халат.

Холгер в это время потянулся за своей футболкой. Но потом опустил взгляд на пол. Улыбка стала шире.

— И почему я не удивлён? Кстати, Юль, прости, сразу не отдал, — спохватился оборотень. — Это тебе. С прошедшим!

Только тут я заметила, что на стуле лежит небольшой свёрток. Осторожно взяла его, развернула. И ахнула. Шерстяной платок, красный, как снегири или маки. Этот цвет почему-то мне сразу понравился

— Мне? — я удивлённо поглаживала приятную на ощупь ткань. — Как ты догадался, что мне нравятся платки? И где взял? На Глизе я такого не видела.

— Я увидел его совершенно случайно, — признался оборотень, — понял, что хочу его подарить тебе. У нас на Шеате зимы бывают суровыми, и насколько я знаю, на Земле тоже самое. Во время посадки на Глизе услышал, как твой отец делает тебе предложение перейти к нему на стажировку… ну, в общем, я рад, что тебе понравилось.

— Очень! — совершенно искренне ответила я, — мне всегда такой хотелось. Но в Академии ходить в нём было некуда. Спасибо!

Я привстала на цыпочки, чтобы поцеловать шеатара. И оборотень тут же обнял меня, прижимая к себе. Поцелуй не был глубоким, страстным или совсем уж поверхностным. Он был таким… таким, каким надо. Что-то невыразимо нежное происходило между нами в этот момент. А ещё этот глубокий синий взгляд, в котором мне хотелось раствориться.