— Ты хочешь сказать, что моё плохое самочувствие это следствие наших отношений? — поражённо воскликнула я и тут же ладошкой прикрыла рот. Ещё не хватало, чтобы дети проснулись!

— Да. Другого я не вижу. Понимаешь, моё сердце отдано тебе и другие меня, в общем-то, не интересуют. А значит, связь образовалась. Но я и подумать не мог, что ты в положении!

— Отчего же? — я не удержалась от язвительного тона. — Знаешь, иногда после совместных ночей рождаются дети.

— Всё верно, только смотри!

Перед камерой одна за другой всплывали мои фотографии, снятые за последний год. Я сначала не поняла, что тут странного. Но потом догадалась. Ни на одной из них не видна моя беременность! А там, где животик был достаточно округлый, я сидела рядом с водителем или в кафе, но опять же по пояс.

— Интересно, — пробормотала я. — Как-то я тут снята очень избирательно!

— Да, — согласился Хол. — В общем, твоё самочувствие нормализовалось из-за беременности. И наверняка ещё капсула была. Ведь так?

— Была. Несколько дней. А что с фотографиями? Кто их тебе снимал?

— Кое-кто, работающий на меня. Но я разберусь, почему они такие…однобокие. И почему о беременности мне не было сказано ни слова.

Я даже не сомневалась, что будет всё именно так, как пообещал мне Холгер. Кто знает, как могла сложиться моя жизнь, если бы шеатар увидел меня беременной много раньше. И ведь несмотря ни на что всё равно сумел пробраться ко мне. К нам.

Уже засыпая, я снова и снова перебирала всё, что узнала за сегодняшний день. Про связь и самочувствие, а так же про встречу Холгера с экипажем. Но чего я не смогла сделать, так это дозвониться до Ромки и поговорить с ним. Коммуникатор Краснова оказался отключен, а жаль.

Ранний звонок разбудил меня. Открыла глаза, резко схватила свой коммуникатор и удивлённо уставилась на него. Холгер. Что-то произошло? Вряд ли ради слов: «Доброе утро!» он бы поднял меня в такую рань. А ведь рассвет только-только занялся за окном. Сбросила вызов и направилась в ванну, сонно потирая глаза.

— Доброе утро! Что произошло?

— Доброе, Юль. Извини, что разбудил, — скороговоркой произнёс шеатар, — просто если я внезапно исчезну, боюсь, ты мне не простишь.

— Исчезнешь? — Я нахмурилась и присела на стульчик, прислонившись спиной к стене. Остатки сна как рукой сняло. — Почему?

— Юль, я прямо сейчас вынужден отправиться на Дельран. Не спрашивай зачем, не могу пока сказать.

У меня защемило сердце от дурного предчувствия. И змея-ревность, непонятно откуда взявшаяся, снова подняла голову. Нахмурилась из-за собственной реакции. Попыталась напомнить себе, что, несмотря на признания Холгера, между нами всё равно стоит стена толщиной почти в год разлуки. Только не помогло. Похоже, только осознав, что оборотень вновь исчезнет из моей жизни, мне стало страшно.

— Ты вернёшься? — как можно спокойнее поинтересовалась я. Но не думаю, что моим голосом и тоном, каким это было сказано, мне удалось обмануть кого-то.

— Даже не надейся, что оставлю тебя в покое, — с какой-то мрачной решимостью заявил шеатар. — Вернусь, как только разберусь с кое-чем. Я люблю тебя и детей. И отказываться от вас не намерен.