И получает. Свет гаснет и зажигается. Последний раз.

— Хорошо… скоро увидимся, Рами.

Он выключает Ангела и с облегчением покидает лес — уж очень одинокое место в такую погоду. Но скоро его одиночеству придет конец.

Через двадцать минут Ян звонит в дверь Лилиан, и она открывает дверь. Брат не показывается. Она не пускает Яна дальше прихожей. Вид загнанный, ей не до пустой болтовни.

— Ты решился, наконец?

Ян кивает. Он никак не может избавиться от застрявшей на сетчатке картинки: мигающий свет в окне на четвертом этаже.

Да. Он решился.

— Будешь с нами?

— Да. Могу остаться в «Полянке». Когда вы подниметесь к Рёсселю, я буду ждать внизу у лифта.

— Нам нужен водитель. У тебя ведь есть машина?

— Есть.

— Можем мы ей воспользоваться? Надо быстро собраться и быстро исчезнуть.

Она совершенно трезва. И вид у нее не загнанный, как поначалу определил Ян, а предельно собранный. На втором этаже слышны чьи-то шаги.

— Значит, вы будете говорить с Рёсселем… Только это?

— Только это.

Она смотрит ему прямо в глаза.

Ян не отводит глаз и внезапно вспоминает слова доктора Хёгсмеда — психопатов вылечить почти невозможно.

— А как вы думаете, почему Рёссель согласился встретиться с вами? Хочет облегчить совесть? Стал хорошим человеком в больнице?

Лилиан опускает голову:

— Мне совершенно все равно, кем стал Рёссель. Лишь бы сказал правду.

В понедельник на утренней планерке «Хорошее настроение» Мария-Луиза рассказала о предстоящих в пятницу пожарных учениях.

— Серьезное мероприятие, — сказала она. — В условиях, приближенных к боевым. — Она еле заметно улыбнулась собственной шутке. — Тревога по полной программе. Приедет полиция, и пожарники, и спасатели. Но это вечером, нас это не касается. «Полянка» будет закрыта.

Не так уж и закрыта, подумал Ян и перехватил взгляд Лилиан. Вид у нее усталый, но собранный. Пахнет мятными пастилками. Минти.

Рабочая неделя продолжается, день за днем. И вот уже пятница.

Ян забирает Лео после свидания с отцом. Он даже успел увидеть его, правда мельком, когда выходил из лифта. Невысокий мужчина с большими руками в больничной одежде. Помахал сыну на прощание, и Лео помахал в ответ.

Мальчик спокоен и молчалив.

— Тебе нравится встречаться с папой? — спрашивает Ян.

Лео молча кивает. Ян кладет руку ему на плечо. Остается надеяться, что Санкта-Патриция не оставит его, когда он вырастет. Святая. Святая Патриция. Настоящая. Не больница, конечно.

За Лео пришли приемные родители. Ян провожает его, а когда поворачивается, ловит на себе довольный взгляд Марии-Луизы.

— Как хорошо ты управляешься с детьми, Ян. Девушки постоянно нервничают, а у тебя все спокойно и весело.

— Какие девушки?

— Ханна и Лилиан… они очень волнуются, когда им надо отводить детей в клинику. И это можно понять. — Она улыбнулась. — Не так-то легко привыкнуть к мысли, что там люди… такого сорта.

— Такого сорта… ты имеешь в виду — больные?

— Ну да. Больные, заключенные… как хочешь называй.

Она продолжает улыбаться. Но Ян не может заставить себя улыбнуться в ответ.

— Я привык, — медленно произносит он. — Я ведь тоже был в таком положении.