– Сержант Вареник!

– Я! – глухо рявкнул Вовкин обидчик. («Вареник!» – про себя мстительно хохотнул Вовка.)

– Вы бежите последним и подгоняете отставших.

– Есть! – снова вытянулся сержант.

– Скотина! – негромко процедил Губин.

– Кто? – обернулся Вареник.

– Дед Пихто! – одновременно с командой «Марш!» бросил Вовка, и взвод загромыхал снаряжением.

Автомат бьет по боку, песок ерзает по спине, заносит из стороны в сторону, пыль забивает глаза и глотку, пот разъедает ссадины. Ко всему этому вдобавок витает гнусный голос неутомимого Вареника:

– Подтянись, мужики! Подтянись! Не отставай!

Сначала голос глухо доносился откуда-то из-за пыли. Потом все громче, громче, пока Вареник не прокричал Вовке в самое ухо: «Подтянись!» – и подтолкнул тот самый песок за спиной.

«Какой-то Вареник еще будет командовать! Нет, Губин и не таких может проучить. Ну, погоди, Вареник!» Но возмущаться не было сил. Вовка напрягся, рванулся, и, споткнувшись о камень, позорно плюхнулся под ноги сержанту.

Черт с ним, с позором, хоть несколько секунд отдохнуть! И Губин по-рыбьи глотал горячий пыльный воздух, стараясь унять колючую боль в правом боку.

– Ну вставай, вставай, мужик! – нервно заторопил Вареник, взваливая на себя губинский мешок и автомат. Вовка безропотно, с трудом поднялся на ватные ноги и потрусил дальше, прижимая рукой бунтующую печень.

А Вареник, чуть впереди, уже торопил тоже отставшего гранатометчика:

– Давай, Ержан, нажми!

Губин догнал их и ухватился за свой мешок.

– Отдай!

– Да ладно, беги. Осталось немного! – ответил сержант. – Вон, уже почти все добежали, а вы, дохляки, тащитесь.

Под хриплый рев краснолицего лейтенанта Вовка с Ержаном последними пересекли черту финиша и рухнули на ближайший бархан.

«Отомстить бы за «дохляков» этому болвану!» – медленно шевельнулась мысль, но блаженство покоя вытравило злость, и Вовка даже не пошевелился, почувствовав на ногах мешок и автомат.

– На, промочи горло, – первым оторвался от земли гранатометчик и протянул фляжку, вытирая панамой лицо, остро и насмешливо поглядывая на него. – Откуда ты, бледнолицый? – спросил, принимая фляжку назад. Опять удивился себе Губин: надо бы сдачи дать за «бледнолицего», а вместо этого он равнодушно отвечает:

– Тугулымский я.

– Каких только наций на земле нет! – притворно удивился Ержан и удовлетворенно усмехнулся, увидев пришедшего в чувство соседа.

– Пентюх ты! «Наций!» Поселок такой – Тугулым…

– Вроде по-казахски звучит, а что-то не слышал я Тугулыма.

– Это под Тюменью.

– Ну то-то я и смотрю, не степной ты человек. Ничего, привыкнешь.

– Становись! – раздался могучий рев лейтенанта.

Через два дня служба снова столкнула этих двух солдат и сержанта. Сдавали экзамены по огневой подготовке. Так получилось, что Вовка стрелял после Вареника, у которого результат был неважный – троечка. И Вовка тут уж дал волю мстительности: все мишени поразил на «отлично».

– Это вам не мешок с песком таскать! – покрикивал он после объявления результата.

А Ержан промахнулся из гранатомета в танковую мишень и потускнел.

– Держи хвост морковкой, Ержан! У душманов танков нет.